Изгоняющий демонов

Наконец Муттун выбрал удобный объект для расспросов. Им оказался старый вояка, судя по его темной обветренной физиономии и шрамам по всему телу.

— Любезный, прошу меня простить, — сказал Муттун елейным голосом. — Не подскажешь, как пройти на улицу Божественной Колесницы?

Ветеран скептически осмотрел с головы до ног фигуру тщедушного жреца и уже хотел послать его по известному адресу — естественно, вежливо; солдаты недолюбливали священнослужителей, но старались не плевать против ветра, — однако затем его лицо осветила хитрая ухмылка, и он спросил:

— Приезжий?

— Да.

— Издалека?

Муттун немного заколебался, но все же ответил честно:

— Из Ханаана.

Старых вояк обмануть трудно. Бывалые солдаты видели представителей многих племен и народов, поэтому ветерану ничего не стоило определить национальную принадлежность Муттуна. Поэтому ложь могла вызвать у него подозрения. А судя по тому, что старый воин был в легком воинском облачении, к тому же в чине десятника, он до сих пор находился на службе — скорее всего, в городской страже.

— Только что прибыл? — вместо ответа снова спросил ветеран.

— Да… — не стал уклоняться от ответа удивленный жрец. — А откуда это видно?

— Чего проще… — Десятник коротко хохотнул. — Не видно, а слышно. Запах моря неистребим. После долгого пути по воде морская соль въедается в кожу и одеяние, и убрать ее можно, только посетив мыльню и устроив постирушку.

Муттун мысленно выругался. Демон побери его чистоплотность! Жрец привык к утренним водным процедурам, и постоянно обливался забортной водой. Увы, пресная вода в плавании была на вес золота, и использовать ее на бытовые нужды запрещалось под страхом смертной казни.

Конечно, когда судно вошло в устье Идигны, пресной воды было вдоволь (правда, с примесью глины), но нижняя туника, поддетая под жреческое платье, пропиталась солью и имела соответствующий запах. Муттун не стал тащить с собой багаж с разнообразной одеждой, и его скромные пожитки уместились в небольшой сумке, висевшей на плече. Все необходимое он намеревался приобрести в Ниневии.

— Так все же, как пройти?..

Договорить Муттун не успел. Старый солдат хитро сощурился и молвил:

— Это далеко. А с дороги не грех хорошо подкрепиться. Ведь тебе еще топать и топать. И потом, я не думаю, что пассажиров на корабле потчевали свежатинкой. А здесь неподалеку есть харчевня Одноглазого Чору. Еда у него просто превосходная! И недорого. Не угостишь ли служивого чашей доброго вина? А я тебе все наши новости расскажу. Пригодятся, я уверен.

Муттун думал недолго. В словах ветерана таилось зерно истины. Действительно, неплохо иметь представление о жизни в Ниневии, прежде чем встретиться с нужным человеком. Знания лишними никогда не бывают. А насчет питания на судне старый солдат не ошибался. Еда была откровенно скверной. Сухие ячменные хлебцы, изредка чечевичная похлебка, вяленая рыба, лук, скверное пальмовое вино, прокисшее пиво — каш, финики, и раз в неделю солонина, имевшая отвратительный запах.

Правда, иногда жрецу перепадало от щедрот Абдулаима вяленых колбасок (изобретение израильтян) и сладостей, но купец был еще тем выжигой. Он экономил, на чем мог. Поэтому матросы (не говоря уже о рабах-гребцах) к концу плавания напоминали живые пособия по анатомии, которым пользовались храмовые лекари. Поднимаясь вверх по Идигне, у команды судна не было иных разговоров — только о еде. Матросы предвкушали, как в порту завалятся в ближайшую харчевню и набьют животы по самое горло, при этом со сладострастием перечисляя наименования блюд, большей частью мясных. У Муттуна от этой бесконечной болтовни только слюнки текли…

— Веди! — решительно ответил жрец.

Денег у него было вдоволь, и он не боялся сильно потратиться. Да и вино в Земле Ашшур недорогое.

Харчевня Одноглазого Чору — нелепое строение о двух этажах с плоской крышей, располагалось на перекрестке двух улиц. Место было бойким, не преминул отметить Муттун, оказавшись внутри харчевни. Даже в это раннее время заведение Чору не пустовало. Запахи еды, в которых преобладал аромат жареного мяса, так скрутили пустой желудок жреца, что он едва не охнул от боли.

Чору, несомненно, был отставной солдат, судя по его замашкам, выправке и широкой, как луна, одноглазой физиономии, расписанной шрамами. Завидев ветерана, он весело осклабился, показав щербатый рот с изрядно прореженными зубами, и воскликнул:

— Старый бродяга! Приветствую тебя, Варда! Наконец ты появился. А то я же начал думать, что тебя прибрал Нергал.

— Не дождешься! — громыхнул в ответ десятник. — Мы еще повоюем. Мечи на стол все, что у тебя есть вкусного. И вино не забудь! То самое… Не волнуйся, господин платит.

М-да… Муттун хотел возмутиться — он рассчитывал угостить старого солдата лишь вином за его ничтожную услугу — но, здраво помыслив, решил не скупиться. Десятник городской стражи может быть весьма полезным в будущем…