Избранные рассказы. Хронологически

Злорадно посмеивается. Она и сама его любит.

Когда они вместе, всегда что-нибудь происходит, даже если ничего

не происходит. В этом папина особенность.

Например, красивую девушку папа замечает издали, несмотря на оч-

ки. Он тут же толкает дочь под бок: смотри, какая! Заходя в магазин,

папа пускается кокетничать с молоденькими продавщицами, но они поче-

му-то не отзываются на его тонкий юмор. Только ровесницы в восторге от

него, но ровесницы слишком толсты и стары для папы, ведь он-то

по-прежнему свеж! А девушки этого не желают признавать, и иногда папа

бывает так обескуражен их холодным приемом, что три дня не встает с

кушетки. Он и в бодром-то состоянии духа неохотно с нее поднимается.

Как Обломов, он лежит и размышляет, не переехать ли ему в Тверь. В

Твери все-таки Митя. Несколько дней папа собирается с силами, чтобы

написать Мите письмо. Папа принципиально делает в день только одно де-

ло. И вот, наконец, письмо написано: "Митя! А не переехать ли мне в

Тверь?" И еще неделю после этого папа переживает случившееся:"Видимо,

перееду, вот уже и письмо Мите написал". Потом долго готовится к тому,

чтобы пойти в агентство по продаже недвижимости и обсудить вопрос пе-

реезда. Наконец они идут. Там папа не знает, в какую дверь сунуться, и

дочке приходится быть его поводырем. За нужной дверью посетителей при-

нимают несколько агентов, но папа подсаживается к самой молоденькой,

принимает живописную позу и пускается в витийство, а забытая дочка пе-

реминается в дверях с ноги на ногу. Потом на улице она спросила, поче-

му он так пренебрегал ею, ведь обычно он с удовольствием ее представ-

ляет. Папа объяснил:"А вдруг бы девушка подумала, что ты моя дочка!"

Я завистливо слушаю ее веселые рассказы, безбилетный зритель это-

го погорелого театра. Не то что на сцену - меня в зал не пускают. С

главным лицедеем я не виделась уже четыре года.

Пока мы жили вместе, нам удавалось сообща отгораживаться от зла

этого мира. Но после, когда разделились, крепостные стены рухнули, и

мы очутились на семи ветрах.

Мало кто обладает охранительным инстинктом от гибели, не доста-

лось его и герою моей позднейшей биографии. Щадящую ложь он считал

добротой (разумеется, щадить всегда приходилось ему, сильному). С

ним же, он полагал, от этой лжи ничего не сделается. Не убудет. Не

смылится. Когда я лепетала, что надо бы себя поберечь, он отвечал, что

бережно к себе относиться - эгоизм. Под словами "беречь себя" мы под-

разумевали разные вещи и никак не могли столковаться.

Осталось от нас два обмылочка.

Покупка машины у меня в очередной раз сорвалась, потому что в на-

шей стране постоянно меняются условия игры: то деньги есть, машин нет,

то наоборот. На сей раз все старые деньги реформа Гайдара как корова

языком слизала, а новые еще не наросли.

У друга же моего дела пошли споро, и однажды он принес мне пачку

денег.

Деньги были настоящие, зеленые. И столько, что, если отслоить от

них пятую часть и добавить ее к тому, что у меня уже было, получалась

машина. И пачка-то от этого - ну, почти не терпела ущерба.

Ущерб терпело другое.

Но понять это мог лишь один человек в моем окружении. Беда толь-

ко, что он вышел из моего окружения. Но все равно понял, потому и

сник, когда я сказала ему по телефону про машину. Он-то был знатоком

погибели, раньше он вел меня, как сапер по минному полю жизни.

Оставшуюся пачку денег я поместила в банк под проценты, чтобы за-

ровнять ее ущербность и вернуть дарителю в целости. Так кошка заравни-

вает за собой шкодливые следы.

Деньги эти были проклятые. Трижды. Во-первых, происходили не из

потного труда и честного продукта, а из хитроумной комбинации сродни

мертвым душам Чичикова (теперь это называется ноу хау и ценится доро-

го). Во-вторых, предназначались для взятки чиновнику, но дело решилось

меньшей суммой. И третье черное пятно на этих деньгах: я их взяла,

преступив собственную заповедь: никогда не попадать в зависимость от

мужчины.

Я гоняла на своей машине и год с любопытством ждала, что же бу-

дет: угонят или я на ней разобьюсь? Ведь за трижды проклятые деньги

можно навлечь на себя только расплату.

Но трудовая доля в этой машине, видимо, перевесила и выкупила ме-

ня из проклятия.

Не повезло лишь химически чистым неправедным деньгам. Тем, кото-

рые заравнивали свой ущерб в банке. Банк лопнул. И долг я не смогла

вернуть (даритель, впрочем, и не числил за мной долга).

Сумма, надо сказать, была не меньше той, что отнял у меня Гайдар.

И к новому ограблению, как оказалось, причастен тоже он. Бойкий соуч-

редитель лопнувшего банка (банкир Голубойко - назвала его одна газета)

пустил наши деньги на политическую поддержку гайдаровской (и своей)

партии. Я ахнула: так вот куда заложила судьба эту бомбу тройного

проклятия.

Ведь мы не видим всей картины, и лишь за поворотом времени нам

приоткрывается высший смысл событий; был, наверное, какой-нибудь пас-

сажир, опоздавший на единственный рейс "Титаника", оплакивал свои по-

терянные деньги.

Нашего ли ума дело хлопотать о справедливости, если огненными