Из варяг в греки

Едва русла рек вошли в привычное течение, огромное русское войско двинулось к морю. На волнах Днепра качались сотни ладей с воинами. Конница пошла берегом. И снова трудное быстрое течение, крутящие водовороты порогов стали на пути десятков тысяч воинов. Исчезли печенеги. Притихли хазары. Выйдя из устья Днепра, ладьи пристали к берегу, и воины стали готовить суда к плаванию по морю – к бортам ладей при необходимости добивали дополнительные доски, проверяли уключины, якоря, мачты, паруса и рулевые вёсла.

Уже мчались быстроходные ромейские корабли с известием о походе русских. Лев VI отягощённый проблемами двора и уставший от борьбы за своё семейное счастье встретил известие о походе росов с большой печалью и срочно начал принимать необходимые меры по обороне.

С суши город защищали тройные стены Феодосия – от бухты Золотой Рог до Мраморного моря. Наполненный водой глубокий и широкий ров и три крепостные стены с небольшим расстоянием между ними не позволят врагу успешно атаковать. Мощные башни, глубоко врытые в землю, угрожали с флангов. В самом городе возвышалась ещё одна внутренняя стена Константина. Вдоль берега тянулись внушительные, правда, однорядные стены, но с моря высаживаться в воду под огнём было практически невозможно. Баллисты и катапульты простреливали все подступы к твердыне. Франдиболы были готовы обрушить на головы противника град камней или залить горящей нефтью.

Несмотря на грозные укрепления, многие императоры, зная состояние духа своей армии, всегда стремились избежать войны, помня высказывания Марка Туллия Цицерона: «Худой мир лучше доброй войны». А уж его фразы: «Чего сами не знают, тому учат других» или: «Человек – свой злейший враг» Лев и сам не раз произносил вслух. Он считал, что залогом процветания армии должно быть справедливое управление и Божий страх. Полководцы воспитывались на примере отваги, силы и мужественности и уважения к врагам. Всё одно, появившееся многочисленное войско внесло сумятицу в обычную дворцовую жизнь, и было совсем некстати. После совета с придворными и полководцами Лев принял решение о начале переговоров.

Олег на встречу с греками послал старших дружинников. Уже зная от своих людей в столице о нравах императоров, он настоятельно порекомендовал им не принимать угощение. Яд для гостей в империи был в ходу. Так что на обеде, накрытом в их честь, столы ломившееся от снеди, остались нетронутыми.

Карл, Веремид, Ферлаф, Руальд и Стемид вернулись с переговоров и рассказали Олегу:

– Греки дают по двенадцать гривен на человека, сверх таго уклады, на грады Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч и иныя, иде властвуют князья наши. Послы коли в Царьграде придуть будуть довольствоваться из казны императорской. Кои приедуть в Грецию торговы люди и гости от нас на шесть месяцев, будуть получати хлеб, вино, мяса, рыбу и плоды. Оные имеють вольны выхад в баню. Кто жа прибыл не для торговли, не може требовать и месячного содержания. Просють запретить нашим людям делати жителям обиду у областях и весях греческих… И многа ишо об чём сговорилися мы с ромеями, то посля молвлю, – закончил речь, стоя перед Олегом Веремид.

– Мы присягали по закону русскому. Клялися Перуном и Велесом и оружием сваим. Греки же на Евангелии и Святым крестом и Неразделимою Животворящею Троицею единого Бога, – продолжил Стемид после Веремида.

– Сотоворили мир стало быти для земли русской, – подвёл итог Олег.

– Ось, так, княже, – подтвердил Руальд.

Весть о мире полетела от ладьи к ладье – от воина к воину. О дани богатой рассуждали вои, ведь долю должны будут выплатить каждому.

Олег под охраной дружинников ступил на каменистый берег перед городскими стенами Царьграда и приказал прибить щит к воротам. Круглую в треть человеческого роста червлёную защиту накрепко приколотили к массивным створкам.

Зоран и Добромир исполнили волю Олега и поспешили вслед за ним к ладьям. Асмуд на мгновение задержался,

– Жаля копьё с ромеями преломити не удалося.

– Набронишься ишшо, – усмехнулся Добромир.

К русским городам ладьи пошли гружёные поволоками, узорочьем, хлебами, винами. Шли воины, неся мир на своих устах и радость родным и близким, что возвращаются живыми и невредимыми.

К Киеву подошли ближе к осени. Олег под вечер в лежне расспросил Адвинду об Ольге.

– Яка малодица наша?

– Негневлива и не лжива. Непритворна. Мудрою будеть, хоть ишо и малода, – ответила она. – Лицом пригожа, не срамно будеть на людях показатьси.

Олег сразу же приказал начать подготовку к свадьбе.

Посаженными родителями на свадьбе выступали Стемид и Нора, свахами Добряна и Инга – дочери старших дружинников. Роль тысяцкого взялся играть Веремид. Асмуд и Карл стали дружками жениха. Подругами невесты вызвались быть Ненагляда, Инга, Любомила. Ольга со многими уже действительно подружилась. Гостями были приглашены все князья из русских земель и все старшие гридни. Из Корсуня с богатыми дарами по поручению императора приплыл стратиг Феодор Дука.