Из меди и перьев

Она подложила ему под голову расшитую диванную подушку, а больше она ничего для него делать не собиралась. Пусть так лежит. А чайник жалко. Эта девушка была права, он был красивым. Время все текло и текло, а она доставала из шкафчика новый чайник, засыпала туда свежие цветки липы. Даже сухие листки были липкими, будто вымоченными в меду. Залить кипятком и оставить. Она посмотрела на Улафа, распростертого на полу. Тот крепко спал пьяным сном уже два часа. Хорошо бы не пришел Сигур. Если он увидит своего друга и господина на полу в ее шатре, то рассказывай – не рассказывай, все едино запрут ее в клетку. Выпускать будут только к рыцарю, чтобы пить его жизни, а потом опять на засов. Кая смотрела на своего хозяина, избавителя и мучителя и понимала, что в первый раз ее не тянет его убивать. Она боялась его, ненавидела, к чему уж скрывать. Но так бы с ней поступил и любой, к чему так злиться и удивляться. Она могла попасть к кому и похуже. К тому, кто вечно держал бы ее в клетке, как зверя. Улаф хоть изредка признавал, что она тоже личность.

Да, убивать его она не хотела. Не сегодня. Сегодня она была спокойна и довольна, точно кот, нализавшийся сливок. Руки потянулись к ящичку с картами. Незнакомке они понравились. А кому бы они не понравились. Гордая улыбка пробежала по ее губам. Она рисовала их сама, когда оставалось время от забот. И рыцарей, и драконов, и волшебных коней, которые доведут, куда скажешь, все, о чем она пела. Рука потянулась к наточенному угольку и перу с чернильницей. Рука сама начертила узкий овал лица, густые пряди черных волос, изгиб фигуры. Было у нее и немного кистей с красками. Тут голубой с синим, тут белое кружево рукавов. Всего лишь глупая человеческая девчонка на сносях, а вот поди ж ты. Она защитила ее. Впервые кто-то хотел защитить ее. Впервые кто-то искал ее общества кроме глупых детей-несмышленышей. Странной она была даже для горцев. Она придет снова, наверняка будет снова клянчить спорынью, которой у нее нет и не было… Но можно будет снова налить и липы, и поставить с пылу с жару лепешек, и просто забыть на мгновение и жажду крови, и злость, и отчаяние. В кои-то веки беседовать с тем, кто не хочет огреть тебя палкой или нож в спину всадить. Сольвег Альбре. Ну, здравствуй, Сольвег Альбре. Заходи в мою жизнь, будешь гостем. Кая поморщилась своим собственным мыслям. Связи с людьми для ее племени всегда плохо заканчивались, следовало бы знать, она сама рассказала ей эту историю. Но тоска грызла сердце, отчего бы и не поиграть в эту тихую дружбу, в единственную дружбу, что ей еще остается, когда хозяин, которому она должна быть верна, грозится выпустить ей всю кровь. Может быть, и не много времени ей досталось, может быть, и не много.

– Эй, ты… – услышала она слабый и хриплый голос, но головы не повернула.

– Кая, – раздалось настойчивее и сильнее.

Она налила в стакан немного чаю на пару глотков и подошла к нему.

– Тебе лучше? – безразличным тоном спросила она.

– Какого лешего тут происходит? – Улаф попытался подняться, но голова у него, очевидно, гудела.

– Уже ночь, – ответила Кая. – Ты пролежал так пару часов. Выпей, держи. Но только посмей меня тронуть хоть пальцем.

– Уже и выпить нельзя, –Улаф буркнул. – Что за пойло ты мне дала?

– Липовый чай. Пей, а то огрею тебя и другим чайником.

– Ты не можешь причинить мне вреда, девчонка, – он спокойно сделал глоток.

– Не могу. Да вот только очень уж хочется.

– Я не должен был на тебя наседать.

– Что? – она удивленно вскинула брови. Он никогда не признавал, что неправ.

– Не должен был, с пьяных глаз не подумал, – все также продолжал Улаф, держа в руках горячий стакан. – Ты должна набираться сил. Что может быть для тебя лучше, чем еще одно несчастное и смятенное сердце? Мне нужна кровь и слезы настоящего сирина, а не слабой плаксивой девчонки. Выпей ее, выпей ее до конца. Забери ее силы и жизнь. Так мы быстрее добьемся цели.

– Мы? – тихо спросила Кая и отвернулась.

Выпить Сольвег? Поступить с ней, как с Эбертом? Ох, это было бы так просто и правильно. Ее сердце смятено и разбито, это было бы вовсе не сложно. Она взяла в руки свою новую карточку из колоды. Краски еще не просохли и на пальце осталось голубое пятно. Она не слишком здесь на себя похожа. Больше на этих странных принцесс из ее сказок, которых вечно надо от чего-то спасать. От чего же спасаешься ты, Сольвег? Что тебе нужно?