Из глубин

– Тебе что ни дай, так ты все едино спустишь на выпивку, – огрызнулся Джезайя, стягивая с себя промокшую куртку. – Вон опять со стаканом.

Старик обиженно выпятил губу.

– Это вообще-то тебе, капитан. Для сугреву. Не первый ты, кого баба обвела вокруг пальца. Но первый, кого так глупо, хе-хе.

Джезайя вырвал стакан из его лап и опрокинул его в себя одним махом. Ром был паршивым, ну да он и не ожидал ничего другого. Он знал, что в этой дыре даже рома нормального нет. Оттого и гнал его ветер отсюда при первом же случае.

– И тут вот еще что, – пробасил Здоровяк. – Мок считает, что и хорошо, что не у нас та побрякушка осталась. Выменять бы, конечно, на деньги неплохо… Но не дело русалочьи цацки с собою таскать. Жди беды. Пусть теперь девчонка твоя с ними мается, да.

Капитан отставил стакан и скривился.

– Я знал, что моряки суеверны, но не знал, что они идиоты. Наслушались мамкиных сказок? Испугались проклятий, старушечьих баек, чего еще? Девять из вас стоит сейчас передо мной – девять же из вас грузило этих хвостатых рыбонек в трюмы. Ну да, Моку попытались отгрызть все лицо. Велика потеря для такого красавца. Те же звери, что и дельфины. Что и киты. Что-то я не слыхал, чтобы кто-то из вас клеймил китобоев. Ничего разумного в этих тварях нет и не будет. Так что заткнитесь.

– Мы то заткнемся, – добродушно ответил Джон. – Ты только денежки заплати. И можешь дальше мечтать о девицах.

Раздались смешки и Джезайя вспыхнул. Это отрепье еще смеет смеяться над ним. Он сунул руку за пазуху и достал деньги. От дождя они промокли, но не сильно. Капитан скрепя сердце отобрал от своей добычи пятнадцать долларов и бросил их команде.

– Да подавитесь, крысы помойные.

– Помойные – не помойные, а при деньгах, – пробормотал Мок, любовно поглаживая ассигнации. – Другое дело ты, капитан. Благодарствуем.

Джезайя одарил их презрительным взглядом и уставился на огонь в камине. Ему надо обсохнуть, это верно. Не хватало еще схватить простуду, вот команда-то посмеется. Через месяц новый заказ от Зансона. За это время надо подготовить корабль и вычистить клетки. И меньше чем за сто пятьдесят за русалку он не согласен.

Тепло проникало все глубже, от ног, положенных на каминную решетку, до самой макушки. Постепенно злоба затихла, а жемчуг – да и пес с ним. Через пару лет у него весь дом будет завален жемчугом, если захочет. Мока с корабля, конечно, придется турнуть. Он разболтает все и каждому, это правда. Что ж, ему всегда можно отрезать язык или припугнуть хорошенько. Капитан улыбнулся и прикрыл глаза. Да, идея была неплохая.

Где-то за его плечом раздался смешок. Он открыл глаза и обернулся. Вгляделся в полумрак таверны. На лавке у окна сидела она. Та самая девчонка, что так хитро ушла у него из-под носа утром.

«Ах ты бесстыжая», – подумалось капитану, и он почувствовал, как против воли его заполняет чем-то похожим на радость. Он встал, решил подойти к ней. Вдруг кто-то схватил его за рукав. Он обернулся и снова увидел вездесущего Мока. Старикашка держал его за рубаху своими крючковатыми пальцами, решительно сжав зубы.

– Куда это ты заспешил, капитан? – прокряхтел он.

– Не твое дело, – Джезайя пытался отцепиться, но пальцы старика были крепкими. – Пусти.

– Ежели вон к той девице, – кивнул старик, – то я тебя не пущу. Да тебя никто из наших ребят не пустит.

Джезайя на мгновение перестал вырываться и недоуменно уставился на своего кока. Старик, видно, действительно умом тронулся. Он бы пожалел его, если бы ему не было так наплевать.

– Неужто, – проговорил капитан. – Это еще почему?

– Да дрянь-девка, сразу видно, – Мок сплюнул на пол. – На что тебе такая нужна, знаешь, сколько красоток в порту…

– А эта чем хуже?

– Да ты ее видел? – старик всплеснул руками. – Ходит, будто калека, хромает на обе ноги. Говорить будто вчера научилась. Губами шевелит-шевелит, а что толку, не разобрать ничего. Еле рот разлепляет. Хорошо Элия по губам читает, поняли, что она тебя, капитан, искала. Хотя я лучше бы повесился, если б такая девица меня бы нашла, аж мороз по коже, хоть и на лицо ладная. Но глазищи-то, глазищи.

– Ты опять надрался, старик, – брезгливо пробормотал Джезайя, глядя через плечо на точеный профиль своей обманщицы, на ее золотистые кудри. Интересно, сколько ей лет? Может двадцать, может чуть больше. Он всегда был плох касательно возраста. – Что тебе еще примерещилось?

Остальная команда молчала, потупив глаза.

«Они смеются надо мною, – подумал капитан. – Смеются, идиоты, довольны, что я им денег отдал и повел себя, как дурак.»

Он с силой толкнул старика и тот, на свое счастье, приземлился в дряхлое кресло.

– С этого дня ты больше не у меня в команде, – Джезайя со злобой посмотрел на него. – Можешь идти, куда хочешь. А мы найдем себе другого кока.

Старик побледнел, губы его скривились.