Иван Пырьев. Жизнь и фильмы народного режиссера

На первый взгляд в степи нет ничего живописного, такого, что могло бы порадовать глаз взыскательного художника или оператора. Не на чем, как говорят они, держаться свету, нет теней, нет деревьев. Степь голая и гладкая, как стол. Но это только первое впечатление. И если пройтись по степи пешком километров пять-десять или проехать по ней верхом на лошади, то вам раскроются все ее удивительные прелести. Вы увидите прекрасные овражки, холмики, вековые курганы, увидите различные степные растения, высокие травы, ковыль…

А как хорошо, как рельефно выглядит в степи человек! Его далеко-далеко видно. Он ничем не заслоняется. Ничто не отвлекает ваш глаз от его свободно шагающей фигуры. Нет, лучшего места, чем эти степи, для действия наших героев-трактористов выбрать было нельзя! В этих бесконечных просторах есть что делать мощным тракторам. По этим уходящим до горизонта массивам пшеницы есть где разгуляться комбайнам. И человек здесь действительно будет хозяином земли, хозяином кадра!..

К сожалению, этот восторг не разделил со мной оператор фильма А. В. Гальперин. Приехав в степь уже на съемку, он буквально закричал:

– Голая степь! Белое небо! Черная земля! Нет, это снимать нельзя! Из этого ничего не получится! – категорически заявил он.

И только когда я ему сказал:

– Мы дадим вам, Александр Владимирович, пятьсот метров пленки на освоение степей, попробуйте поснимайте, а там посмотрим, – он успокоился, стал делать экспериментальные съёмки, вошел во вкус, нашел интересное решение этого трудного пейзажа и очень хорошо снял всю картину.

Пейзаж у А. В. Гальперина получился органически слитым с образами людей, с их машинами и трудом. Он стал органичен и с основной темой картины, чем во многом помог ее решению.

В период немой кинематографии часто делались фильмы с выездом в малознакомые края. Но с приходом звука наше искусство почти совсем отказалось от далеких киноэкспедиций. Первые звуковые картины в силу несовершенства техники снимались в маленьких павильонах, им было не под силу справиться с выездом на натурные съемки. Но техника звукозаписи с каждым годом совершенствуется, и сейчас мы уже имеем возможности снимать в самых отдаленных местах Союза не только звуковые фильмы, но и цветные. Сила же инерции, заложенная первыми годами звукового кинематографа, очевидно, настолько велика, что мы еще до сих пор стараемся избегать далеких экспедиционных съемок, а если и снимаем необходимые натурные кадры, то, как правило, не дальше пределов Московской области.

Страна же наша, как известно, простирается от Белого моря до Черного. От Карпатских гор до Тихого океана. У нас много прекрасных, величественных рек. Десятки обширных глубоководных озер. Самые высокие горы: Кавказ, Памир, Урал, Алтай, Саяны, Хибины. Бескрайние степи. Непроходимые девственные леса, тундры и прелестные плодородные долины… В фильмах же наших полутеатральные декорации зачастую совершенно вытеснили мощное изобразительное средство – пейзаж. А если он где-нибудь иногда и промелькнет, то не более как монтажная перебивка, отделяющая одну декорированную сцену от другой.

Излишнее увлечение декорациями придает фильму замкнуто-камерный характер и лишает его той подлинной атмосферы жизни, которую могут придать только натурные съемки.

Хорошая кинокартина Сергея Герасимова «Сельский врач» могла бы быть намного лучше и интересней, если бы в ней было побольше «воздуха». Побольше трудовой деятельности ее героев на просторах Оренбургских степей, где, по мысли автора сценария, происходит действие.

Пейзаж, при правильном его использовании, может быть чрезвычайно действенным компонентом фильма. Он может (так же как музыка), не только создавать настроение, атмосферу, но и углублять содержание сцены, помогать актерам наиболее полно, интересно выявить переживание их героев. Для этого только надо, чтобы он был не простой монтажно-перебивочной фразой, а органически слитым с действием, мыслями и чувствами героев фильма. В качестве примера такой «слитности» мне хочется привести одну сцену из «Сказания о земле Сибирской». (Пусть мне простят эту нескромность…)

Наташа Малинина и Андрей Балашов, радостные от их неожиданной встречи в далекой Сибири, взбегают во время утренней прогулки на вышку огромного строительства, расположенного в тайге. Андрей увлеченно рассказывает Наташе об этой стройке, о ее людях… Он горячо говорит о том, что здесь когда-то было и что будет в недалеком будущем. Взволнованная Наташа, как зачарованная, слушает его.