Иван Крылов

Какая-никакая известность не только в актёрском и литературном мире, плюс его явная ненависть к екатерининским порядкам позволяли Крылову, человеку без власти, не обладавшему ни знатностью, ни богатством, в свои двадцать четыре года уже вызывать симпатии у людей довольно значительных. Пётр Плетнёв говорил о молодом Крылове: «Ему не было уже чуждо и высшее общество столицы…»

Спустя годы жизненные дороги Крылова и Клушина после его вынужденного отъезда и возвращения из-за границы вновь пересекутся. Об этом мы узнаем из упоминавшихся уже «Записок» С. П. Жихарева, племянника Рахманинова, в той же записи от 9 февраля 1807 года, где он обращается непосредственно к Крылову:

«“Да, кстати о Клушине: скажите, Иван Андреевич, точно ли Клушин был так остёр и умён, как многие утверждают, судя по вашей дружеской с ним связи?” – “Он точно был умён, – сказал с усмешкою Крылов, – и мы с ним были искренними друзьями до тех пор, покамест не пришло ему в голову сочинить оду на пожалование Андреевской ленты графу Кутайсову…” – “А там поссорились?” – “Нет, не поссорились, но я сделал ему некоторые замечания на счёт цели, с какою эта ода была сочинена, и советовал её не печатать из уважения к самому себе. Он обиделся и не мог простить мне моих замечаний до самой своей смерти, случившейся года три назад”».

Какой логикой руководствовалась Екатерина Великая, сказать трудно, но в 1784 году и она решает прекратить свою журналистскую деятельность. Казалось бы, всего годом ранее она соизволила начать выпускать новый журнал «Собеседник любителей российского слова», стала членом его редакции, публиковала в нём свои «Были и небылицы» и вдруг решает больше их не продолжать. В качестве финальной точки императрица делает поистине царский жест. Она как классик, уходящий на покой, берётся изложить в виде некоего завещания молодым последователям свой взгляд на «искусство писать». Именно эти два слова выносит она в заголовок текста за подписью «Екатерина Великая»: