Иван Крылов

Первым делом, выйдя в отставку, Иван Андреевич поменял квартиру. Все эти годы прожил он в здании Публичной библиотеки на углу Садовой и Невского проспекта. Казённая квартира была просторная, на втором этаже. Он мог бы оставаться в ней и дальше, но предпочёл купить на Первой линии Васильевского острова большой каменный дом. Поселил в нём свою крестницу Сашу с мужем и детьми. Сам занял первый этаж.

И занялся приведением в порядок своих басен, написанных за последние 35 лет. Работал поэт неторопясь, но систематически. Вставал довольно поздно, надевал широкий халат, подходил к окну, подбрасывал корм голубям. Ещё до завтрака он брался за перо и подолгу сидел над баснями. Составляя последнюю книгу, Крылов упорно редактировал басни, изменял, переписывал строки, работая иногда по 15–16 часов в сутки.

И так практически до самого конца: последнее прижизненное издание содержит 197 басен. Всего Крылов создал их 205. Это общеизвестно. Меньше известно, что на похороны друзья и знакомые его были приглашены им самим очень непривычным способом: именно этой книгой басен вместе с извещением о смерти их автора.

В последний день жизни Крылов успел сделать завещание. Писать уже не мог и диктовал свою волю об имуществе, движимом и недвижимом, о праве на издание своих сочинений. И в этом же завещании, об этом мало кто знает, просил положить ему в гроб васильки.

Почему васильки? Говорят, очень любил эти синие-синие цветы. А ещё вспоминают… Хочешь не хочешь, снова рассказ, приправленный легендой. Чуть ли не вся биография Крылова зиждется на анекдотах, по большей части сочинённых им самим, да на мемуарах современников, запомнивших, как правило, те же самые анекдоты. Так вот вспоминают, что у Крылова есть басня «Василёк». Она посвящена императрице Марии Фёдоровне, матери Александра I. Будто бы, когда случилось Ивану Андреевичу серьёзно заболеть, императрица в знак большого к нему расположения прислала баснописцу букет васильков и переселила его в Павловск – свою летнюю резиденцию. Букет тот Крылов, если верить легенде, бережно засушил и часто им любовался. Как говаривал Иван Андреевич, много ли человеку надо. А выздоровев, написал басню, в которой говорит о себе как о бедном васильке.

Верить или не верить этой душещипательной истории? С одной стороны, вообще-то Крылов в симпатиях к сентиментальности на протяжении всей жизни никогда замечен не был. С другой – авторства басни «Василёк» у него не отнимешь.

Скончался Крылов на пасмурной дождливой заре, в собственном доме, 21 ноября (9 ноября по старому стилю) 1844 года. Умер скоропостижно, в три дня. Причиной смерти стал паралич лёгких, наступивший в результате пневмонии, течение которой усугубили не только его лишний вес и гипертония, но и серьёзные проблемы с лёгкими. Врачи предпринимали что могли: назначали кровопускание, рвотный камень, шпанские мушки (высушенные и растёртые насекомые) на грудную клетку. Давали хинин, который в те времена считался «лекарством от всего» в основном из-за нестерпимо горького вкуса. Лучше не становилось. Созванный консилиум назначил давать опий и препараты ртути (они обладали одновременно рвотным и слабительным эффектом).

Правда, перед смертью успел, по обыкновению, распустить слух, что то ли каши в обед переел, то ли протёртых рябчиков, обильно политых маслом, за ужином перебрал. Что позволило современникам с уверенностью патологоанатомов утверждать, что великий баснописец умер от несварения желудка.

Однако уже много позже был найден врачебный документ, опровергающий распространённую версию, основанную на слухе:

«Свидетельство. Дано сие в том, что состоявший на пользовании моём господин действительный статский советник и кавалер Иван Андреевич Крылов действительно страдал воспалением лёгких (Pnevmonia nota) и волею божию 9-го сего ноября нынешнего 1844 года помер от паралича в лёгких. В чём и удостоверяю. С.-Петербург, ноября 11-го дня 1844 года. Доктор медицины и коллежский асессор Ф. Галлер».

То, что он сам слагал о себе анекдоты, ничуть не вымысел, не очередная легенда. «Крыловские чудачества» были литературным выражением противоречия между личностью и средой, которое Крылов, незаурядный писатель, ежедневно писал о себе, словно делая записи в дневнике.