Ив Сен-Лоран

Индустрия роскоши доживала свои последние бурные годы. В мире телеказино и интернет-лотерей мода возмутительно демонстрировала внешние признаки богатства. Бриллианты и меха украшали силуэт в форме слитка, который должен сиять от Парижа до Нью-Йорка и Милана. «Битва за роскошь» — так американцы окрестили войну между двумя титанами, LVMH и Gucci. Империя Бернара Арно демонстрировала чистый прирост в 40 %. Gucci ожидала оборота около 2,6 млрд евро. Все покупалось и все продавалось: от сотового телефона, унизанного бриллиантами, до новой пары силиконовых грудей… Изобилие царило в мире моды, и молодой, красивый, богатый Том Форд великолепно воплощал нужный для этого мира идеал успеха. Именно поэтому его первое дефиле Yves Saint Laurent Rive Gauche, объявленное в пятницу, 13 октября, стало самым ожидаемым событием сезона. «Если я сделаю вариант Сен-Лорана, меня обвинят в копировании. Если я уйду далеко от его стиля, меня обвинят в измене. Чего я хочу больше всего, так это погрузиться в его стиль, чтобы одеть нашу эпоху. Мир теперь другой. Если бы сегодня Грейс Келли было тридцать лет, она бы выбросила свое жемчужное ожерелье и сделала бы себе пирсинг, как Стелла Теннант. Богачи сегодня так богаты и так молоды…» Его формулировки — настоящие конфеты для журналистов. «Девушка Gucci — это рок-звезда, ездит на Maserati, вызывающая, готовая на все без предварительной подготовки. Женщина Сен-Лорана — звезда, соблазнительница, которая умеет ждать. Она путешествует на лимузине, менее яркая, но более шикарная». Или: «Gucci — это скорее Лос-Анджелес, Yves Saint Laurent — это скорее Париж».

Если его послушать, так Том Форд, казалось, попал в очень архаичную систему производства: «Не было даже машинок для петлиц!» Все происходило очень быстро. Из Лондона или Лос-Анджелеса благодаря системе видеоконференций Том Форд мог руководить примеркой в Париже. Том, который спал всего четыре часа в сутки, был богат, очень богат. «Но менее богат, чем Ив Сен-Лоран или Джорджио Армани, — признавался он с улыбкой. — Правда, я моложе». Состояния, какое он накопил за пять лет в модном Доме Gucci, могло с лихвой хватить ему до конца дней. Но у него были амбиции. Что заставляло его стремиться вперед? «Желание развиваться. Я боялся заскучать с того момента, как Gucci вернулся на свою орбиту. Мне нужна новая цель. Я хочу этого, господин Берже и Ив гордятся мной»[1019]. Последнее предложение явно было лишнее.

Техасец никогда не был так напряжен. Прибытие в столицу было непростым. LVMH Group продолжала юридическое наступление на Gucci и готовилась подать новые иски, требуя отменить трехмиллиардный резервный прирост капитала, который был предоставлен PPR в 1999 году. 11 октября Gucci направила встречный иск в окружной суд Амстердама, чтобы заставить LVMH отказаться от своей доли, которой она злоупотребляла, чтобы «оказать влияние на деятельность Gucci, что противоречит правилам конкуренции». «Ситуация тяжелая, но не такая уж трагическая»[1020], — говорил Доменико де Соле и уверял, что подвергся слежке со стороны частных детективов, нанятых группой LVMH.