Ив Сен-Лоран

Здесь искусство скрывать секрет имело большее значение, чем сам секрет. Что было сказано во время этого таинственного обеда, организованного 17 февраля 1993 года Люсьенной Матьё-Сен-Лоран для давних работниц Дома? Модный Дом включал в себя тринадцать мастерских, крупнейших в Париже (их было пять в 1962 году), в которых трудилось 194 работницы (лишь 80 в 1962-м), среди них около 50 пришло от Диора. В воздухе, в тишине витали мелкие драмы. «О, она умерла, бедняжка! — сожалела об одной из клиенток Мариса Агюссоль. — Должно быть, ей уже сто лет!» Она вошла в модный Дом в 1962 году и с тех пор тайно вела книгу заказов, а также эволюцию продаж отдела Высокой моды. Здесь не было компьютеров. Картонная папка с таблицами была все та же в течение тридцати лет. Она прятала ее в своем черном письменном столе. Вот она открыла ее: зима 1963, посмотрим: «Лиз Тейлор, отель Dorchester, Лондон. Замшевая куртка. 5415 долларов; Никки де Сен-Фалль[902], шляпа». Имя Барбары Терстон она произнесла скороговоркой: «Бедная! Ее нашли мертвой в ванне в номере отеля „Плаза“. Она заказывала шесть моделей за сезон!» Как обычно в 12 часов, как и в 6 часов, в мастерских звучала легкая музыка. Это был не обычный резкий звонок, а как в парижском аэропорту перед объявлением о вылете или прилете самолета. Габриель Бушаэр уточняла: «Пьер Берже останется президентом отдела Высокой моды до 2001 года… Таким образом… можно избежать чудовищных разборок». По адресу: авеню Марсо, 5, снова говорили: «Господин Сен-Лоран занят своими коллекциями…»

В 1993 году он ни для кого не нарисовал Love, гигантскую поздравительную открытку, какие отправлял ежегодно 1500 адресатам. Всем своим королевам подиума он подарил не привычное сердечко, а крест из горного хрусталя. Он не пришел на День святой Екатерины. Поздравительные открытки Дома моды были оформлены в цветах его парфюма «Шампанское». «Красный и золотой — это я», — как когда-то сказал он Лулу.

Ив Сен-Лоран никогда не посещал парфюмерные фабрики Yves Saint Laurent. И все же в декабре 1992 года он, отвергавший все официальные мероприятия, решил поприсутствовать на открытии Института красоты, расположенного на улице Фобур-Сен-Оноре. Его фамилии не было на приглашениях. Институт красоты зависел от модного Дома, отсюда и забота о его интерьере (Жак Гранж). Ничего не напоминало клинику, все было взято от салона красоты: диван в форме губ был скопирован с картины Дали; ширмы с рисунками Жан-Мишеля Франка; двери с золотыми ручками-ракушками (Роберт Гуссенс); люстра из речного хрусталя; бронзовые консоли с патиной напоминали его мечтательный офис на авеню Марсо. Атмосфера, которой дышали здесь, — это Париж. Как будто он пытался восстановить воспоминания о том бутике, где он дебютировал, расставляя свои «причуды» в витринах по адресу: авеню Монтень, 30.

Одну из косметологов звали Марлен, брюнетка, родилась в Оране. Казалось, все снова стали актрисами, а режиссером был он. В этом дворце фривольностей, где можно было встретить все аксессуары модного Дома Yves Saint Laurent, от пудрениц-сердечек до браслетов, усыпанных дождем из стразов, главенствующим цветом был зеленый, который также царил в большом салоне Дома моды, отремонтированного в июле 1993 года. Это также цвет парфюма на тридцатилетие марки. «Любовь» — наверное, самый элегантный парфюм, наряду с «Y», созданным еще в 1963 году.

А что, если зеленый цвет, запрещенный в мире Высокой моды, на флоте и в театре, был и будет основным цветом стиля Ива Сен-Лорана? Зеленый цвет империи. Зеленый цвет нотариальных контор. Зеленый цвет военной формы. Цвет Скарлетт О’Хары, зеленая краска романтиков, зелень воды, зеленый рай детства, зеленые леса Людвига и «Одиссеи» Энгра (эта картина долго оставалась в виде открытки у изголовья его кровати). Разве не у этого художника он нашел черты прекрасного идеала и особого способа рисовать женщин, прославленных героев и богов?

«Редкая птица», — вспоминал Пьер Ривас, одноклассник, сидевший рядом с ним на уроках истории в лицее Ламорисьер (1953). Прошло сорок лет. Он помнит это так, точно все было вчера. «Обещайте мне вернуть эту фотографию, потому что этот момент жизни больше не вернется». Теперь уже университетский преподаватель, он все еще задается вопросом, как такое призвание могло появиться у человека в этом городе.