Поиски вначале оказались бесплодными: у архонта Александрии ничего не слышали о местопребывании Иоанна и его семьи. Да, о разорении были вести, большинство земельных угодий пущено с молотка, слуг уволили, а рабов продали. Но дальнейшая судьба самого наследника Гекебола оставалась загадкой. Настоятель собора Святой Катерины тоже ведал немного: разорённого видели в порту - там он спрашивал, кто плывёт в Константинополь; но уплыл ли, нет ли - всё покрыто мраком. Наконец Фотий напросился в гости к Прову - одному из вдохновителей «Ники», а затем вовремя сбежавшему и, в отличие от своих братьев, не казнённому. Император отнял тогда у него должность сенатора и конфисковал часть имущества, но затем кое-что вернул. Тем не менее Пров решил не дразнить гусей и остался в Александрии; впрочем, дело его - по снабжению столицы зерном - продолжало развиваться и крепнуть.
Порученец императрицы испросил у Прова аудиенции; слуги побежали докладывать хозяину и уже через четверть часа пригласили в триклиний. Старший из племянников Анастасия Дикора стал за эти годы ещё тучнее - сделался как детская тряпичная кукла, набитая ватой, мягкая, бесформенная. Сердце не справлялось с нагрузкой, и его обладатель тяжело дышал и потел безмерно. Пров проговорил, угощая гостя вином:
- Для чего тебе нужен Иоанн?
Молодой человек ответил уклончиво:
- Это по семейным делам… Для его же блага.
- Что ли, мамочка желает увидеться? - усмехнулся тот. - Поздновато в ней проснулись материнские чувства.
Пасынок Велисария удивился:
- Вы, пожалуй, знаете, кто она?
- Это в Александрии знает каждый. Но молчит, ибо опасается, что ему отрежут за болтливость язык.
- Небезосновательно. Называть никого не будем.
- Иоанн пришёл ко мне три недели назад - чтобы я позволил ему сесть на мой корабль, едущий в Византий. Я решительно отказал…
- Отказали?
- Да. Хватит с меня прочих неприятностей. Вдруг мамаша будет недовольна, что явился отпрыск? И начнёт расследовать - кто за ним стоит, нет ли здесь подкопа? Я в политику больше ни ногой. Мне достаточно моего зерна.
- Получается, он остался в Александрии?
- Не исключено.
«Старый обормот что-то знает, - догадался порученец её величества, - но боится открыть: раз обжёгшись на молоке, дует на воду». И попробовал успокоить:
- Коль его мамаша снарядила гонца за ним, вашей милости опасаться нечего. Даже наоборот: если вы поможете в его поисках, то окажете ей услугу; я не премину сообщить об этом. Думаю, она отблагодарит.
Пров взмахнул рукой с пальцами-колбасками:
- Почему не ешь куропаток? Свежие, хорошие. Вот попробуй зайца… - А потом ответил: - Люди от меня могут с Иоанном снестись… Что ему тогда пере дать?
- Что хочу его видеть. Что в создавшейся ситуации нет иного выбора.
- Хорошо, зайди ко мне завтра пополудни. Не исключено, что получится.
- Непременно зайду, ваша милость.
День спустя разжалованный сенатор принял Фотия у себя в кабинете, сидя в кресле рядом с полками рукописных книг. Предложил гостю сесть напротив и сказал задумчиво:
- Мы нашли Иоанна… Ты его увидишь, если поклянёшься на Библии, что не причинишь ему никакого зла.
- Я готов поклясться.
Положив ладонь на Святое Писание, произнёс торжественные слова. Тут одна из полок отъехала, словно дверца, и на свет вышел отпрыск Феодоры. Выглядел он неважно: серое лицо, ямки вместо щёк и какие-то тусклые глаза. Поздоровался коротко и спросил тревожно:
- Почему вдруг она решила встретиться со мной?
Но приезжий замялся, не хотел говорить открыто:
- Я прошу прощения, было велено рассказать приватно…
Иоанн заверил:
- У меня от Прова секретов нет. Отвечайте смело.
- Как вам будет угодно. Речь идёт не о вас, а о вашем сыне. - И поведал вкратце замысел её величества.
У наследника Гекебола заострился нос:
- Это хорошо, но одновременно и плохо. Как так - без меня? Без моей жены? То есть раньше я, возможно, согласился бы совершенно безропотно, но сегодня, в затруднительном моём положении, вынужден просить о защите. Мальчик в обмен на деньги. Да, звучит бесстыдно, а иначе как?
- Нет, не надо ставить условия, - задышал хозяин особняка. - Самодержцы от условий звереют. Просто посетуй на свои неудачи. Пусть она сама вознамерится оказать помощь.
С этими словами трудно было не согласиться. Иоанн кивнул:
- Ты, конечно, прав. Я изображу из себя робкую овечку, у которой похитили золотое руно.
- А когда всё устроится, не забудь того, кто тебе помог, - не замедлил напомнить хлеботорговец.
- Да уж не забуду, не сомневайся.
В тот же день сели на корабль и поплыли в сторону Босфора. Благодушный Фотий предвкушал награду за блестяще выполненное задание. И шестнадцатилетний Анастасий радовался тоже: путешествие по морю, волны, чайки были ему в диковинку. Но его родители всё ещё тревожились: как их встретит бабушка и захочет ли проявить великодушие к разорившемуся потомку? От неё всего можно ожидать…
Миновав Дарданеллы, через день причалили к пристани Иерона и узнали, что её величество по приказу супруга срочно возвратилась в столицу. Что ж, пришлось ехать дальше, в Константинополь.