Юстиниан. Топот бронзового коня

    - Строго между нами: неплохо! Я, конечно, сам человек, далёкий от возвышенных сфер, но мне кажется, дама не должна быть чужда поэтического настроя.

    - А стихи вы любите?

    - Хорошо написанные - конечно.

    Словом, обнаружили много общего. Засиделись на крыльце допоздна, а когда прощались, чтобы разойтись по своим покоям, юноша, склонившись, поцеловал её руку. Евфимия очень смутилась, покраснела, фыркнула:

    - Ох, да вы нахал, сударь! Дай вам волю, и до губ моих ещё доберётесь!

    Он сверкнул очами:

    - А и доберусь, что ж такого? Вы моя невеста.

    - О-о, невеста - не жена, мы пока не венчаны. Целовать в губы - только после свадьбы.

    - Я поэтому и поцеловал руку.

    - Хорошо, прощаю! - рассмеялась она уже несколько игриво. - Почивайте с миром. Завтра утром пойдём гулять. Любите кататься на лодке?

    - С вами - обожаю!

    Так прошли два дня, молодые люди всё сильнее влюблялись друг в друга, и вполне возможно, что ещё до церковного бракосочетания оказались бы в одной спальне, как в поместье Иоанна прискакал гонец от её величества с приказанием разыскать Фотия и немедленно привезти его в Иерон.

    - Что-нибудь стряслось? - изумился он. - С мамой? Велисарием?

    Здоровенный гонец, по происхождению франк, с каменным лицом и почти бесцветными волчьими глазами, отвечал по-военному односложно:

    - Не могу знать. Но как будто бы дело иного рода.

    - Да какого ж иного, я не понимаю?

    - Не могу знать.

    Фотий попрощался с Евфимией несколько печально:

    - Снова расстаёмся… Но надеюсь, что ненадолго. В сентябре, Бог даст, сделаемся супругами.

    У неё от наплыва чувств полыхали щеки, и она, глядя на него снизу вверх, говорила проникновенно:

    - Не рискуйте попусту. Мне без вас будет очень скверно.

    - Да, и мне без вас…

    Прыгнул на коня, помахал ей ладонью и, уже без оглядки, поскакал вместе с франком - из имения будущего тестя прямо вдоль залива, на запад (до владений её величества предстояло ехать около пяти с половиной часов). В Иероне, во дворце Герея, сына Антонины встретил Фаэтет и, не дав опомниться, сразу же повёл в покои императрицы. Та полулежала в окружении светских дам на тенистой веранде, ела виноград и внимала звукам кифары, на которой играл мальчик-раб. Увидав приезжего, Феодора прогнала всех с террасы, поманила Фотия и приветливо ему улыбнулась. Он упал перед ложем василисы и поцеловал её туфельку.

    - Как я рада, что ты приехал! - подтвердила свою улыбку царица. - Мне поведали о твоём возвращении из Италии и поездке к Евфимии. Очень хорошо! Но не утерпела и послала за тобой человека. Есть одно деликатное поручение… Но ответь сначала - что на Апеннинах? Как отец и мать?

    Молодой человек вкратце пояснил. Государыня взглянула с прищуром:

    - Феодосий всё на тех же ролях?

    - К сожалению… Он мне опротивел. Ненавижу.

    - Ах, мой бедный мальчик, - томно произнесла василиса, - ты пока многого не знаешь в человеческих душах… Осуждать родительницу нельзя. Не всегда мы делаем, как предписано, хоть и понимаем, что ведём себя скверно… Лучше расскажи, как у вас с дочкой Иоанна? Состоится свадьба?

    - Если Богу будет угодно, в сентябре.

    - Я приду на ваше венчание, слышишь? Ведь идея вас поженить - моя. А родятся дети - стану крестной матерью.

    - Ваше величество, это честь для нас…

    - Но об этом позже. А теперь хочу тебя попросить снова съездить в Пентаполис. Передай Иоанну - сыну Гекебола - просьбу: пусть привозит в Константинополь Анастасия. Я займусь образованием мальчика. Ведь ему шестнадцать. Надо приучать ко двору.

    Фотий задал естественный вопрос:

    - Я предвижу, ваше величество, Иоанн спросит у меня о его собственной судьбе. Вы хотели бы, чтоб и он с женой тоже перебрался в столицу?

    Государыня сдвинула брови, нарисованные чёрной тушью поверх выщипанных:

    - Не хотела бы… Ты уж как-нибудь объясни ему деликатно… Привечать его не желаю, опасаясь неприязни со стороны государя… Внук - другое дело. Внука я возьму под опеку, сделаю из него настоящего патриция - в будущем, возможно, и самодержца. Но пока загадывать рано.

    - Я немедленно отправлюсь, ваше величество.

    - Ну, совсем уж немедленно ни к чему, отдохни денёк, а за это время подвезут на судно питьевую воду и провиант. В добрый путь, Фотий. Жду тебя с хорошими новостями.

    - Рад служить вашему величеству.

    Путь в Египет занял неделю. Подъезжая к имению Гекебола, юноша заметил, что бурьян у ограды разросся чересчур буйно, а саму ограду не красили несколько лет. Да и вид у фруктовых деревьев за забором был не слишком ухоженный. Из ворот появился сторож - седоватый мулат с бородой клочьями - и сказал на ломаном греческом:

    - Нет, хозяина нет, уехал. Деньги нет, дом не жить, и уехал.

    - Да куда уехал, где его искать?

    - Мы не знаем. Нам велел охранять, мы не знаем.

    - Может, в Александрию?

    - Может, всё может. Мы не знаем.