Входит официант, за ним, одновременно, с двух сторон, Лахтин и Федотов.
Лахтин.
Полпред принимает нас.
Федотов.
А где же Елена Николаевна?
Лахтин.
Дама.
Лакей.
Села в такси и уехала.
Лахтин.
Что это значит?
Федотов.
Не знаю.
Лахтин.
Ты что?
Федотов.
Да так, неприятно все это.
Лахтин.
Ты веришь ей?
Федотов.
Я боюсь, она наделает глупостей.
Лахтин.
Почему она скрылась? Что мы скажем полпреду?
Федотов.
Ты отправляйся в полпредство, а я пойду за ней. Я думаю, что она наша, правда?
Лахтин.
Если ты увидишь ее, скажи, что ерунда.
Федотов.
Скажу, что ерунда.
Лахтин.
Скажи, что все устроится.
Федотов.
Скажу, что все устроится.
Лахтин.
Скажи, что в Москву поедем вместе.
Федотов.
Ладно, скажу, что вместе.
Лахтин.
Скажи в ее стиле, что пролетариат великодушен.
Федотов.
Скажу в ее стиле, что пролетариат великодушен.
Боголюбов берется за пальто.
Темно.
Конец.
6-й эпизод
Лежит в развернувшейся упаковке серебряное платье.
Татаров.
Если вы пришли только затем, чтобы возвратить платье, то вы обратились не туда, куда следовало. Здесь живу я. Госпожа Трегубова живет в другом месте. Но вы узнавали мой адрес, следовательно, вы хотели меня видеть. Теперь вы молчите. Не понимаю. Вы обижены на меня?
Леля молчит.
А я думаю, что вы должны быть благодарны мне. Тем, что я украл ваш дневник, я оказал вам большую услугу.
Леля молчит.
Советский режим недолговечен. Его уничтожит война, которая разразится не сегодня завтра. Образуется правительство научной, технической и гуманитарной интеллигенции. Ни для кого не секрет, что начнутся репрессии. Преследования коммунистов и тех, кто им служил наиболее рьяно. Ну, что ж. Возмездие. Конечно, новая власть проявит великодушие. Но на первых порах — военная диктатура. Маршал, который вступит в Москву, будет действовать сурово — как русский патриот, как солдат. Тут ничего не поделаешь. Гуманисты в белых жилетах потупят на некоторое время взоры. И вот, представьте себе… если бы не случилось того, что случилось, если бы дневник ваш остался при вас, — скажем, вы вернулись бы обратно в Москву и продолжали бы притворяться большевичкой… И вот произошел бы переворот. Тогда в один прекрасный день, на рассвете, вас привели бы в комендатуру в числе прочих… Тут уже поздно было бы доказывать и разбираться в дневниках. Вас бы расстреляли, как любую чекистку. Ведь так?
Леля молчит.
Теперь вы чисты. Ваш дневник напечатан. Его читают Милюков [360], генерал Лукомский, русские финансисты, помещики и, главное, та молодежь, которая мечтает, ворвавшись в Россию, отомстить (жестоко)за своих расстрелянных отцов и братьев, за молодость свою, не видевшую родины. Они читают вашу исповедь и думают: она была в плену, ее мучили, ее вынуждали служить власти, которую она ненавидела. Она была душою с нами. Следовательно, я помог вам оправдаться перед теми, кто будет устанавливать порядок в России.
Леля молчит.
Ведь это ясно: где-то в подсознании вашем жила вечная тревога (запер дверь),мысль об ответственности… за кровь, которую при вашем молчаливом согласии проливали большевики. Теперь вам бояться нечего. Я был врачом вашею страха.
Леля молчит.
А теперь вы можете быть спокойны. Родина простит вас. И вознаградит. Недолго ждать. У вас будет особняк, автомобили, яхта. В серебряном платье вы будете блистать на балах. Мы встретимся (подходит к Леле).Я стану во главе большой газеты. Я приеду к вам в театр, неся розы в папиросной бумаге; мы посмотрим друг другу в глаза, и вы очень крепко пожмете мне руку.
Леля.
Стань к стенке, сволочь.
Она резко встает. В руке у нее браунинг.
Татаров бросается на нее. Происходит борьба.
Леля роняет браунинг.
Из-за занавески выходит спавший до того Кизеветтер.
Он поднимает браунинг.
Леля в растерзанной одежде лежит, брошенная на диван.
Тишина. Кизеветтер с браунингом.
Татаров.
Отдай револьвер.
Кизеветтер молчит. Пауза.
Я говорю: отдай револьвер.
Леля движется.
Кизеветтер
(приближается к Леле
Леля молчит.
Я вас не знаю. Я видел вас только один раз в жизни.
Движение Лели.
Вы слушаете меня? Мы встретились на пороге — помните? И вы прошли через все мои железы.
Татаров.
Ты можешь вести эту сцену без револьвера?
Кизеветтер
(шаг вперед).Я нищий.
Уменя нет галстука. Но если вы продаетесь за деньги, я сделаюсь вором и убийцей.
Леля
(к выходу, с криком). Пустите меня! Пустите меня!
Кизеветтер
(бросается за ней, к ногам ее, обнимает ее колени). Не уходи, не уходи…
Леля.
Пустите меня!..
(Все время.)