Юная Спасительница (СИ)

Тянущиеся по темно-синему небесному раздолью облака, словно скатертью, закрывают луну. Взвывает ветер, и теперь, повернутый ко мне спиной отец, кажется непредсказуемым антагонистом фильма ужасов. Его белая футболка, которую ранее прикрывала кожаная куртка, в жирных пятнах, запястье замотано бинтом, джинсы выглядят на нем мешковатыми из-за значительной потери веса. Не то чтобы у него раньше были с этим проблемы, но сейчас, в силу условий и возраста, исхудал; широкие плечи и узкий таз.

Качаю головой из-за неприязни к признанию собственной подчиненности.

— Больше не повторится, — мямлю тонким голоском.

Папа потирает обернутое запястье, поглаживает участок, что пропитан запекшейся кровью. Он поглощен воспоминаниями.

— Я прекрасно осведомлен, что этого больше не повторится, — смыкает губы в одну тонкую нить и вытирает обильный пот. — И раз своих друзей ты повидала, в ближайшее время можешь к ним и не проситься. Будешь сидеть в комнате и ныть о произошедшем, в то время как Саймон всем займется, — потирает виски и вздыхает. — Из-за тебя только сплошные расходы. И раз уж все пошло не по плану, — оборачивается на Рика и громко произносит: — Я хочу, чтобы Рикки-тикки принес нам обещанную долю прямо сейчас. Скажите спасибо вашей подруге.

Окруженный сферой испуга Рик указывает за спину.

— Дэрил, Аарон…

Мужчинам больше не нужно слов. Они кидаются со всех ног к домам, пока приехавшие вместе с отцом двое Спасителей не разобрались сами.

— Откуда? — смотрю на его замотанную рану, и тот лишь отмахивается.

— Во время готовки проехался лезвием ножа.

Наступает тишина, и сама не имеющая ни малейшего понятия, чего именно этот вопрос слетает с губ, я стараюсь вывести отца на разговор.

— Случайно?

— Ну знаешь, перепутал свою руку с палкой колбасы, — на серьезных щах изрекает он. — Лоуренс, черт возьми, конечно вышло случайно! А ты думаешь, я мог специально это сделать?

Не настаиваю на продолжении данной темы и молча кусаю губы. Через время показываются Диксон и Аарон, нагруженные переносными сумками и мешками с едой, а также оружием.

— То есть ты готовил? — ненароком изображаю улыбку и поворачиваюсь к все еще не отошедшему от «инцидента» старику.

Кивает, но не говорит.

— Для кого? Когда?

— Для нашей семьи, — хмыкает и воодушевленно выставляет руки. Спаситель кидается к фургону, из которого вынимает биту и сует ту в руку своего лидера. Отец дико ухмыляется. Подцепляет кончиком пальцев проволоку, подергивает ее и наконец указывает на Дэрила и Аарона. — Примите дары этих ушлепков, — смеется, и приказ незамедлительно приводится в исполнение. Спасители поочередно выхватывают вещи из рук александрийцев. Взгляд отца застывает на Диксоне, который всем видом кричит, что присутствие Нигана не досаждает ему.

— Я бы не против вернуть моего Дэрила… и бильярдный столик. Но, — глазеет на меня, — ради дочери я готов оставить реднека.

Ловлю на себе сосредоточенный взгляд папы; он заглядывает в душу и всем видом намекает, что желает встретить ответный зрительный контакт, но я не оказываю ему сей чести. Отказанный в очередной порции эйфории, он слегка раскисает и сбавляет тон:

— Как заботливый отец я позаботился о комфорте моих двух любимых женщин.

Подступает тугой ком, из-за которого каждый жадный вздох становится болезненным и жгучим; горло горит, как у той рыбы, что безнадежно бьется на берегу.

— Не поняла, — отзываюсь без какой-либо пестроты в речи.

— Ты же умная девочка — должна. Пока не заметил ваше с Дуайтом отсутствие, я был занят благим делом.

— Трахал жен? — выдаю буквально первую пришедшую на ум идею.

— Нет, готовил для вас с Люсиль. И если ты не хочешь лечь спать голодной, то забудешь об этих мудозвонах и сейчас же залезешь в мой грузовик.

Молча оглядываю александрийцев, задерживаясь на Рике и Дэриле. Они не чувствуют того леденящего страха; сердитость и мстивость царят на лицах каждого, и обращен весь негатив на Спасителей.

Хлопаю ресницами, недоумевая. Что он собирается еще делать? Пожать руки и попрощаться с каждым лично? Но убедиться мне не дает трещащий вопль.

— Не заставляй меня повторять, Лоуренс!

Последний раз милуюсь общиной перед покиданием ее.

***

Все взгляды прикованы только ко мне. Не то чтобы я столь важная персона в Святилище, но именно таковой невольно чувствую себя. Ведет меня на прицепе в комнату. Тихо, но я знаю, что он в раже. Отойдет он наверняка нескоро.

— Ложись спать. У тебя завтра тяжелый день, — ставит Люсиль рядом, когда сам передыхает на краю кровати. Только благодаря ее изножью бита держится в вертикальном положении.

— Тяжелый день? Неужели ты передумал?

— Тебе везет, потому что после всего утеянного тобою дерьма, я разрешу тебе возглавить отряд. Саймон присмотрит, чтобы ты не наделала глупостей.

Неспешное, будто с опаской, постукивание по металлической поверхности. Издается глухое бряканье, и дверь, словно волшебным образом, отворяется. Жирный Джо бессловесно ставит поднос с тремя неглубокими мисками и бутылью вина на тумбу и смиренно ждет дальнейших велений.

Папа выдерживает паузу, и Джо берет инициативу на себя: