Юная Спасительница (СИ)

Приоткрываю губы, затаив дыхание, и взглядом ищу что-то, что хоть немного напомнит сердце. Ложусь рядом с Мэттом, будто с нового ракурса увижу цель, и изучаю небо.

— Да, конечно, — без колебаний поддаюсь.

Мэтт издает тихий смешок и подвигает корпус ко мне поближе.

— Врешь и не краснеешь.

— Эй! Я не вру, — отвергаю его догадки с широкой улыбкой.

Конечно же вру. Я не такая мечтательная, как Мэтт.

На секунду прикрываю глаза, как вдруг чувствую что-то тяжелое у себя на груди. Открываю глаза и… не могу издать ни звука. Груда костей, среди которых удается разглядеть медальон в форме сердца с высеченными на поверхности нашими инициалами.

«М+Ч»

Этот медальон подарил мне Мэтт в ту же ночь. Я его потеряла еще когда мы выходили на вылазку в город, но Мэтт сказал не отчаиваться и утешил, что подарит кое-что получше этой металлической подвески.

При виде костей, черепа и медальона я теряюсь и не могу даже завизжать от страха. Я по-прежнему лежу на крыше фургона, но Мэтта уже рядом нет. Нет ничего и никого… кругом кромешная тьма.

Стараюсь стряхнуть с себя человеческие останки, извиваясь как змея. Ничего. Я словно прибита гвоздями к месту и мои отчаянные попытки не приносят отнюдь результатов. По коже пробегается табун мурашек, время замирает, кровь стынет в жилах. Наконец мои легкие словно освобождаются от неимоверного давления, а голосовые связки горят. Ощущаю, как возвращаю контроль над собственным телом. Руки, которые до этого казались примотанными к поверхности фургона, удается оторвать. Подношу конечности к глазам, прогибаюсь в спине, делаю глубокий вдох и издаю пронзительный крик. Слезы неконтролируемым потоком хлынут из глаз, а крик смешивается со всхлипами.

Пытаюсь пробубнить нечто нечленораздельное, сама даже не понимаю что. И в какой-то момент мне удается разобрать — «Мэтт».

Громкий выдох. Округляю глаза при виде простягающейся вперед дороги. Смотрю по сторонам и на заднее сидение, но папы нет.

— Челл, вылезай уже! — командует знакомый черствый голос, принадлежащий отцу, но его обладателя я так и не застаю, отчего начинаю паниковать.

Неужели это все еще сон?

Резко дверца авто у водительского сидения распахивается и папа ставит на место у руля пакет, который дали александрийцы.

— Это был сон, — потирая веки, замечаю я.

Поднимаю голову на папу, охотно роющегося в содержимом пакета, и с горем пополам формулирую вопрос:

— А ты… не пойдешь со мной?

Папа, не отрываясь от занятия, проговаривает:

— Пойду. Ты для начала выйди из грузовика.

Мотаю разок головой, чтобы отогнать сонливость, и следую так называемой инструкции папы.

— Всю дорогу проспала. Что-то интересное снилось?

Качаю головой.

— Всю ночь не могла уснуть. Вот оно мне и обернулось боком.

========== Глава 13. Выхода нет ==========

Расправляю плечи, прижимаюсь к спинке кресла и прочищаю горло. Особых изменений комната папы не зазнала, разве что в нее наконец пустили немного света и раздвинули занавески.

— Челси… Я понимаю, что совершил уж больно много дерьма. Обошелся с тобой не как подобает. Мне правда жаль. Но я делал все это из любви; потому что хотел, чтобы из тебя выросла сильная и независимая девушка, которая сможет заменить своего старика в отставке, — стремится одной лишь мимикой убедить, насколько он удручен тем, как все вышло.

Неужто вновь поиграет на публику, а затем примется внушать, как же хорошо быть Спасителем и что я останусь только в плюсе, выбрав их сторону.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю с едва заметным ошеломлением.

Кривая ухмылка якобы намекает, что он готов предложить нечто, от чего отказаться практически невозможно.

— Челл, Святилище — безопасное место. У нас есть стены и все условия для жизни, которые определенно получше Александрии. Посмотри же мне в глаза и скажи, что Святилище — не пристанище сильных.

Отвожу взгляд в сторону и невольно вскидываю бровями в знак глубокого удивления.

— Так я и думал… Дорогая, что ты вложила в понятие «семья»?

В мгновение ока восстанавливаю зрительный контакт и всматриваюсь отцу в глаза, изучаю его выражение и пытаюсь выяснить, к чему он клонит.

— Какая разница?

— Да так, — разводит руками, — хотелось понять, почему ты так долго выбираешь между мной и Александрией. Почему какие-то люди, которых ты знаешь дня четыре от силы, стоят на ступень выше родного отца? Я старался быть для тебя примером, оберегал, давал наилучшее… да, бывали невзгоды и недопонимания, как во всех нормальных семьях, но мы с мамой пытались их решить вместе! Как семья. Чтобы нашей дочурке Челси, — делает ударение на имени, — было хорошо. И что взамен? Собственная дочь выбирает людей, которые с удовольствием ее прикончили бы при первой возможности.

Сердце щемит от обвиняющих изречений.