Юная Спасительница (СИ)

Оставшиеся в живых Спасители сдаются, и Рик спешит догнать папу. Я останавливаюсь у грузовиков, чтобы последовать за Граймсом. Мы отказываемся у одинокого дерева, откуда доносится тяжелое дыхание отца. Я решаю не вмешиваться, как обещала Рику, и дать ему возможность поступить, как он считает верным. Делаю пару шагов назад, чтобы не быть вовлеченной в разборки, но пистолет держу наготове. Если Рику понадобится помощь, он может рассчитывать на меня.

Я с трудом втягиваю воздух, руки дрожат. Я так много раз говорила всем и себе в том числе, что смогу, если что, прикончить отца. Но сейчас я готова рассыпаться по крупицам от одной мысли о приближении этого момента.

«Ты справишься, Челси».

Рик производит выстрел, приходящийся в ствол дерева, и бросает оружие, когда понимает, что патронов не осталось. Отец, по-видимому, слышит стук оружия о землю: Рик безоружен, значит, он может нанести удар.

Выходит из укрытия, хватается за свою биту, как за жизнь, и готовится обороняться, но Рик поднимает руки и просит дать ему десять секунд, чтобы все объяснить. Ради Карла.

— Карл сказал, что мы можем обойтись без войны.

— Он ошибался.

Глаза папы слезятся. Я все это время таилась за открытой дверцей одного транспортного средства. Когда наступает, по моему мнению, подходящий момент, я выхожу из укрытия и резонирую:

— Нет, он был прав.

При виде меня папа облегченно выпускает воздух из носа, нежно произносит мое имя и качает головой. Мне не составляет труда определить сожаление. Он жалеет обо всем, кается, собирается просить прощения.

Взмах ножом. Лезвие проходится вдоль папиной шеи, и он валится на колени, хватаясь за горло. Его напуганный и страдальческий взгляд задерживается на Рике.

— Смотри, что ты сделал, — хрипит он. — Карл ни черта не понимал.

Я валюсь на колени следом за отцом. Он прижимает ладонь к горлу все плотнее, но крови меньше не становится. Какое-то время папа, задыхаясь, таращится на Рика с нахмуренными бровями, двигает губами и что-то шепчет. Найдя глазами меня, он больше напоминает «Маску Скорби». Мышцы его лица расслабляются, я читаю по губам:

«Люблю».

Меня разрывает от крика внутри. Он вырывается из глотки вместе со звуком завывания, я зарываю лицо в ладони, чтобы не видеть, как папа теряет сознание и медленно умирает.

— Папа!

***

По мнению почти каждого, папа не заслуживал оказаться в лазарете. Граймс тогда посмотрел на меня опухшими глазами и промямлил сквозь слезы, что не хочет лишить меня отца; что Карл не этого хотел, и что я слишком много потеряла. Я была несказанно благодарна ему. За все. Мы даже обнялись… не знаю, что ли по-семейному? Я почувствовала, как мир перевернулся обратно — с головы на ноги. Все наконец нормализовалось. И я могу вздохнуть спокойно.

За дверью палаты стоят Дэрил и Клэр в ожидании меня. Я их попросила подождать: папа только вчера сюда попал, швы не затянулись. Он в безобразном состоянии. Но жив.

Белые стены, потолок, пол вызывают тошноту: я находилась в этой палате прежде, и воспоминания не из лучших.

— Я просила… — бормочу и подхожу к койке отца. В щемящем сердце, как мне кажется, сжимаются все сосуды; в мозг не попадает достаточно крови, и из-за этого сознание плывет. Я потираю бледное лицо и стараюсь снять неприятные ощущения, что не очень-то помогает. — Я просила остановиться. Этого можно было избежать. Но ты хотел власти! — срываюсь на крик, когда вижу, что глаза отца по-прежнему закрыты. Мне хочется, чтобы он расплющил веки, посмотрел на меня и понял, что да… да, я его ненавижу. И слова Карла, Рика были правдивы, а папа был слепым придурком, который отказывался это принимать. — Ты говорил, что помогаешь людям; защищаешь их, — мысли стремительно несутся вслед друг за другом. После каждого предложения я затягиваю паузу и позволяю себе подобрать наиболее подходящие слова. — Ты говорил, что у тебя были планы на Карла. Так почему же ты не сделал все возможное, чтобы единственная надежда на светлое будущее осталась жива? Почему?! — раздраженное из-за постоянных криков горло саднит пуще прежнего. Я захлебываюсь слезами. Но не от физической боли. — Ты не смог защитить Карла… Ты не смог защитить своих людей. Ты не смог защитить себя! Меня! Или маму! Ты провалился как лидер, как отец и как муж, — подытоживаю я сиплым голосом. — Если ты умрешь, мне будет плевать. Я выживу. И не сдохну, пока не буду сама к этому готова.

И вдруг из приоткрытого рта доносится хрип. Заплаканная я не могу и пальцем дернуть — теряю равновесие и падаю на пол. Мне сразу вспоминается обращение матери. Как сквозь закрытые глаза она сперва начала хрипеть и рычать, а потом… когда открыла их, я не сомневалась, что она мертва.

Сотрясаясь от плача, ползком отодвигаюсь от койки и кладу руку на кобуру. Замираю и наблюдаю за его дальнейшими действиями.

Папа переворачивается на бок, но не открывает глаз. Я немного унимаюсь.

— Откуда…

Моя грудь нервно поднимается и опускается. Я не перебиваю отца и его хилые попытки разговаривать.

— Откуда рана на руке…