Юмористические рассказы

Тимофея Федорович о своем забавном похождении не стал рассказывать дома. Не собирался даже, в голове не держал. Жена бы его не поняла, а скорее высмеяла. Язвительная была особа — жена, А уж про то, что выпивал с вахтером, — тем более. Он точно знал, какие она слова скажет: «Вот до чего ты докатился — уже с вахтерами пьешь!» Почему-то в ее представлении он только и делал, что катился вниз, хотя на самом деле всегда двигался верх но служебной лестнице.

Короче, на сдержанный вопрос жены: «Опять какой-нибудь прием?» — он так же сдержанно ответил; «М-гу. В этом роде».

Вот и вся история.

Но нет — не вся: только первая половина.

Вторая половина грянула на другой день.

Возвратившись с работы, Тимофей Федорович застал жену в ужасном состоянии. Она сидела растрепанная и, сжав щеки руками, роняла горючие слезы на синий клочок бумаги — на билеты в кино. Те самые.

Аллах знает, с чем именно Тимофей Федорович их выложил и — более того — как оказались они в его кармане? Скорее всего так: Михеич шел первым, подал билеты контролерше, она их надорвала, а вернула уже Тимофею Федоровичу. Но это он уже потом вычислил, впоследствии, а сразу-то — поскольку и думать забыло вчерашнем случае — только спросил:

— Кого это похоронила?

Жена молча подвинула ему билеты. Тимофей Федорович взял их, повертел — вспомнил. Ударил себя по лбу, рассмеялся:

— Так это же я вчера в кино ходил!

— Вижу, — замогильным голосом сказала жена. — С кем?

Эх, знать бы Тимофею Федоровичу, чем это кончится. Уж он бы лучше соврал. Иностранного гостя, мол, пришлось сопровождать. Или — в коллективе решили культпоход организовать, пристали с ножом к горлу — нельзя было отказаться. А он возьми и брякни правду:

— Да с вахтером нашим, с Михеичем.

Жена встала. Не встала — поднялась. И как?! Как… общественный обвинитель! Как пророк! Как Зевс Громовержец! Нет — словами это не описать.

— Мало того, что ты завел мерзкую тварь! — простерла она руку. — Так ты еще… издеваться?! С грязью меня мешаешь?! В глаза смеешься!

И пошло. И поехало. Мать честная!

Тимофей Федорович ничего доказать не может. Схватился за свою глупую большую голову — хоть об стенку ею бейся. Идиотская ситуация.

Кончилось тем, что жена сдернула с вешалки плащ, кричит:

— Где этот вахтер-лифтер живет?! Говори!

— Лиза! — поймал ее за руки Тимофей Федорович. — Умоляю! Не делай глупостей! Людей не смеши!

— Пусти! — вырвалось жена. — Не скажешь?.. И не надо! Сама найду!

И нашла. Узнала Михеичев адрес у его сменщицы, тети Даши.

Михеич уже спать собрался. Сидел на кровати, пардон, в подштанниках. Он, когда не в ночную смену дежурил, рано укладывался. И вот тебе на — залетает дама. Да не какая-нибудь — директорская жена. В слезах, распатланная. Билетами трясет, правду требует.

Михеич сознался: были, точно, с Тимофеем Федоровичем в кино. Еще коньяком он потом угощал.

Тут за Михеича собственная старуха взялась с другого бока.

— Пес ты, пес седой! — всплеснула она руками. — Кобель бесстыжий! Ты че плетешь-то, подумай? Тимофей-то Федорович — да с тобой в кино. Перекрестись! Такой-то видный мужчина? Да у него их вон две тыщи штук работает, и половина разведенных да холостых. Да ему только глазом повести…

Жена директора как услышала про две тыщи штук — котя она, безусловно, и раньше про них знала — так и вовсе в истерику:

— Ах, я давно знала, давно догадывалась!.. Они там все перекрутились! У них давно там… — И кроет напрямик, что у них там давно. — А вы старый человек, вам стыдно должно быть такими вещами заниматься! Я вот пойду с этими билетами — да в райком!..

Увы, и на этом история не закончилась. Хотя, казалось бы, куда уж дальше?

У Тимофея Федоровича в семье мало-помалу все образовалось. Жена его перебесилась с недельку, а потом, как женщина в общем-то более-менее интеллигентная, сочла за лучшее придать этому факту легкую, юмористическую окраску. Стала при встречах с подругами рассказывать со смешком:

— Мой-то что отмочил. Завел себе какую-то молодую дурочку и прикрывается вахтером. Ничего лучшего не сумел придумать. С вахтером, говорит, в кино ходил. Представляешь, умора! Господи, говорю, Тима! Да заведи ты их хоть десять! Только одна просьба: пусть по очереди ходят полы мыть. А то с домработницами сейчас, сам знаешь, проблема…

А у Михеича дело хуже. Его старуха бросает. Вбила себе в голову, что раз он директора покрывает, то и сам такой. Вон сколько бабенок-то на фирме одиноких. Значит — подыскал. Подыскал, подыскал — и думать нечего.

Недавно заявление на развод подала. Причину указала: супружеская неверность. И кто только словам её таким научил?

Сам Тимофей Федорович дважды ее приглашал. Пытался воздействовать, переубедить. Посидит она, губами пожует, носом недружелюбно пошмыгает — и ни в какую. Не забирает назад заявление.

Михеич ходит черный весь. Сон потерял.

И чем это дело разрешится — пока неизвестно. Пока — туман.

Эффект иглоукалывания