Читаем Юлиан полностью

— Разболях се от треска. Моят трибун Деций — не се погаждахме с него — помисли, че ще умра. За това ме остави тук при едно семейство — те му обещаха да ме погребат прилично, когато умра. После войската потегли. — Той се изсмя. Смехът му бе като кудкудякане на стар петел. — Е, още не са ме погребали, както виждаш. А те всички измряха: и Галерий, и Деций, и Марий… той беше добър мой приятел, но се разболя от едрата шарка. И той умря. Та останах при семейството, дето щеше да ме погребе, и се ожених за две от дъщерите. И двете бяха добри момичета. И те отдавна умряха. За тия жени се ожених по-късно. Той посочи жените, застанали до него, готови да го подкрепят, ако се спъне. — Моля те за една услуга, августе.

— Стига да мога да я изпълня — рекох аз.

— Заклел съм се да умра на римска земя и да бъда погребан в римска пръст. Върни ме в Тракия.

— Така да бъде, войнико.

Дадох знак на Анатолий да се разпореди да превозят стария войник в родината му. Старецът се наведе да целуне ръката ми и аз се почудих, като видях врата му — почти цял век яростното слънце бе изрязвало хиляди гънки в кожата, която бе станала тъмнокафява и сбръчкана като стар пергамент. Какво ли е да си живял толкова дълго? С голямо усилие съпругите му го задържаха да не падне. Той дишаше тежко и ме гледаше с любопитство.

— Ти си римският император, нали?

Кимнах.

— Съмняваш ли се?

— Не, не се съмнявам, господарю. Казаха ми, че римският военачалник бил самият император, и тогава посъветвах първенците да предадат града. „Няма смисъл да се съпротивлявате — рекох, — щом императорът е пред вратите на града, а великият цар се крие някъде в пустинята, загубил ума и дума от страх. По-добре се предайте.“ Така им рекох. Нали така беше, Пузей?

— Да, августе, така каза той.

— Този Пузей е женен за една моя внучка, та донякъде е римлянин. Добри хора са, знаеш, персийците. Жал ще ми бъде, ако пострадат.

— Ние ще проявим милост, доколкото е възможно.

— Добре живях тук — каза той и погледна неопределено наоколо си. Тогава забеляза орлите на зианския легион.

— Ето моя легион! Трябва да поговоря с тези момчета. Познавах бащите им, ако не бащите, то сигурно дедите им. Да…

И той понечи да си тръгне, но се сети за мен и се спря.

— Благодаря ти, императоре.

— Благодаря ти, войнико, задето толкова години си останал верен на Рим.

— Знаеш ли, императоре… господарю, не ми е известно много какво става по света извън тази провинция, защото дотук достигат малко новини; пък и които достигнат, не им вярвам, защото персийците страшно лъжат. Не че за своя изгода лъжат, ама такъв им е нравът, знаеш. Такива са си. Но все пак чух от тях за един велик император, когото наричаха Константин. Да не си ти?

— Не съм, но имаше такъв император и той беше мой чичо.

— Да, да — рече старецът. Той не ме слушаше, а сбърчил чело, се мъчеше да си припомни нещо. — Имаше един млад офицер при нас в 297 година… от добро семейство беше и също се казваше Константин. Често съм се чудил дали е същият. Знаеш ли дали е бил той?

Константин действително бе служил една година с Галерий в Персия. Кимнах утвърдително.

— Може и да е бил той — рекох.

— Малко ти приличаше, само че нямаше брада. Добър младеж беше, ама никой от нас не вярваше, че от него ще стане воин. Все гонеше момичетата и обичаше лекия живот, но пък кой ли не го обича? — Той въздъхна със задоволство. — Значи сега съм видял трима императори и ще умра на римска земя. А къде е трибунът Деций, питам аз? Толкова ме тормозеше и накрай ме остави тук да умра. Къде е? Кой си спомня за него след толкова много години? А аз съм жив и приказвам с императора, със самия Юлий. Това е голямо нещо, нали? И така, с твое разрешение, императоре, искам да поприказвам малко с ония тракийски момци; може някой от тях да е внук на Марий, макар да казват, че който хване едрата шарка, децата му се раждали мъртви и дори по-лошо. Славен приятел беше Марий!

Той ме поздрави и с помощта на двете си стари съпруги бавно прекоси площада до мястото, където се виждаха орлите на зианския легион. Много ме затрогва тази среща, макар старецът да ме наричаше Юлий!

Когато цялото население напусна Аната, опожарихме града. После се върнах в нашия стан край реката. Там ме посрещнаха сарацините, които току-що бяха хванали неколцина персийски нередовни войници тъкмо когато плячкосвали припасите ни. За да покажа, че съм доволен от тях, дадох им пари и им заръчах да бъдат все така бдителни. Попитах ги също дали сарацинските князе са живи и здрави. Да — отговориха те.

Късна нощ е. Обхваща ме приятна дрямка. Не бих могъл да желая по-благоприятен резултат от първата ни среща с врага. Ако не беше дъждът, който е разкалял пода на палатката ми, щях да бъда напълно щастлив.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное