Итоги

– Мы у себя в Амазонии достаточно терпимы. Но после нападения на дворец Тенкаменина даже самые толерантные регионы остыли к тоновикам. Так что наше Высокое Лезвие хочет избежать дурных разговоров.

Несколько тоновиков прошли в пещеру вслед за ними. Тоновики низко поклонились, произнеся слова «ваша честь», при этом голоса их звучали несколько глуховато, поскольку эти люди еще не привыкли к своим новым языкам. Трудно было поверить, что это были те самые жестокие убийцы, которые сокрушили дворец Тенкаменина. Грейсон, то есть Набат, обратил их и спас от полного обесчеловечивания. Простить их Анастасия не могла, но она нашла в себе способность сосуществования с ними.

– Люди – как сосуды, – философски заметил Джерико. – Что в них нальешь, то они и будут нести.

Джерико был прав – Грейсон вылил из Шипящих то, что налил в них их бывший викарий, и наполнил чем-то более качественным.

Поссуэло попрощался со всеми у входа в пещеру.

– Это место достаточно уединенно, и если Набат действительно пользуется поддержкой Гипероблака, вы с ним будете в безопасности, – сказал он Анастасии. – Конечно, это не то убежище, о котором я бы мечтал, но кто знает, существует ли подобное место. Верить непроверенным слухам бессмысленно, проверять их – пустая трата времени и сил.

– Я надеюсь, Набат поможет мне найти Алигьери, – сказала Анастасия.

– Я сомневаюсь, жив ли он, – проговорил Поссуэло. – Это была старая история уже тогда, когда я был учеником, а я уже, так сказать, не юноша.

Он рассмеялся и обнял Анастасию. Оказавшись в уютных объятиях Поссуэло, она вдруг вспомнила свою семью. У нее не было от них ничего с самого момента ее возрождения, так как Поссуэло порекомендовал ей пока не иметь с родными никаких контактов. Те жили в дружественном регионе, как он уверял Анастасию. Возможно, когда-нибудь они и встретятся, но вероятнее всего – нет. Но, так или иначе, прежде чем начать думать о встрече с родными, ей нужно многое сделать.

– Попрощайтесь от моего имени с капитаном Соберанисом, – сказал Поссуэло. – Как я понял, он остается.

– Как вы и приказали, – отозвалась Анастасия.

Поссуэло удивленно приподнял бровь.

– Такого приказа я не отдавал, – сказал он. – Джерико делает то, что ему нравится. То, что отличный капитан покинул море и избрал для себя роль вашего защитника, многое говорит о вас обоих.

Он обнял ее в последний раз.

– Берегите себя, meu anjo, – сказал он на прощание, после чего повернулся и пошел в сторону прогалины, где его ждал вертолет.

Художник Эзра, которого Поссуэло счел возможным освободить, принялся писать фрески на стенах самой большой пещеры. Его забавляло предположение, что в будущем это место может стать местом паломничества тоновиков, а его настенная живопись станет объектом изучения ученых. Чтобы ввести их в заблуждение, он, посмеиваясь, внес в свои изображения странные, ни с чем не сообразующиеся элементы – танцующего медведя, мальчика с пятью глазами и даже циферблат часов, на котором отсутствовала цифра «четыре».

– Жизнь убога, если не вмешиваться в будущее, – сказал он.

Эзра спросил Набата, помнит ли тот его, и Грейсон утвердительно кивнул головой. Это была правда, но лишь наполовину. Грейсон помнил саму аудиенцию, потому что она была поворотным пунктом и в его жизни – он впервые дал совет другому человеку сам, без помощи Гипероблака. Но вот лица Эзры он не помнил.

– О, эти достойные восхищения ограничения, которым подчиняется биологический мозг! – едва ли не с завистью проговорило Гипероблако. – Вы наделены выдающейся способностью забывать несущественные детали и не хранить их в громоздком компендиуме своей памяти.

Селективную память человека Гипероблако называло «даром забывания».

Правда, Грейсон с удовольствием вспомнил бы многие из вещей, которые он забыл. Детство. Теплые моменты общения с родителями. Но было и то, что он хотел бы стереть из своей памяти, но не мог. Взгляд Лилии, когда ее подверг жатве Жнец Константин.

Грейсон знал, что человеческий «дар забывания» не является препятствием для Анастасии. Да, мир забыл Жнеца Алигьери, но его не забыло Гипероблако. Все сведения об Алигьери хранились в его памяти. Проблемой было добраться до них.

Гипероблако молчало во время разговора Грейсона с Анастасией. Когда же та вернулась в пещеру, Гипероблако заговорило:

– Я не могу помочь Анастасии найти человека, которого она ищет.

– Но ты знаешь, где его искать, так?

– Конечно. Но если я передам жнецу эту информацию, это будет нарушением закона.

– А мне ты можешь сказать? – спросил Грейсон.

– Я могло бы это сделать, – ответило Гипероблако. – Но если потом ты передашь ей то, что я тебе сообщу, мне придется придать тебе статус фрика. И что мы будем иметь?

Грейсон вздохнул:

– Должны же быть обходные пути…

– Возможно, – сказало Гипероблако, – но я не могу помочь тебе в их поисках.