Итоги № 33 (2013)

А. А.: Только так и можно. Потому что если мы потратим день сегодняшний на выяснение того, кто, в какой степени и при каких обстоятельствах был виноват, мы упустим то время, которое нам отведено на размышления о том, что делать. Потом разберемся, кто был виноват… Как говорил Пушкин: в вопросах счастья я атеист, я в него не верю. Вот в вопросах моральной ответственности, распределенной на многих, я атеист, я в это не верю. Есть моя вина. Вы хотите про мою вину говорить? А про чужую не буду.

А. К.: Ну поговорите про свою вину немножечко... Но не социальную, а экзистенциальную.

А. А.: Я, как положено человеку моего рода и звания, слишком завишу от того, что про меня скажут и про меня подумают. И вместо того чтобы делать то, что должно, я увиливаю, вихляюсь. Это вина, потому что время, которое мне отведено на действия, высказывания и иное важное, я трачу на проскакивание между шеренгами строя. Я не знаю, что я буду отвечать на Страшном суде. Слишком много дано и почти ничего не сделано. Дано больше, чем я сделал и даже, наверное, чем могу сделать. Я не про дарование, я про готовность называть вещи своими именами. Я трушу.

А. К.: Это не трусость, это вы сочувствуете людям, поэтому сочувствуете себе. Нельзя сочувствовать людям, а себе не сочувствовать. Это будет, на мой взгляд, ложь, такое лицемерие: вот, я хуже всех…

А. А.: Я не хуже всех. Я про других мало что знаю, а про себя знаю. У меня есть вопросы к другим, но дай Бог на вопросы к себе ответить… Странная история: интеллигенция все время сама себя назначает виноватой. И как бы мучается. Но это не мешает ей снова и снова воспроизводить эту вину. Сколько это будет продолжаться в России? Почему интеллигенция все время говорит о своей вине перед так называемым народом, перед историей, но при этом все время эту вину воспроизводит, и ни от чего не отказывается, и опять воспроизводит, опять. Что происходит?

А. К.: Бог его знает. Для начала: я не ощущаю себя как полноценного интеллигента.

А. А.: Попробуйте ощутить себя кем-нибудь другим. У меня в 90-е годы была иллюзия, будто я могу стать интеллектуалом. У меня ничего не вышло. Я понял в какой-то момент, что выписаться-то я могу, да записываться некуда. Я не отношусь к интеллигенции… Ну не относись. А посему ответ простой: если ты не можешь выбраться из болота, значит, осушай. Не осушаешь — не жалуйся. Вот я и не жалуюсь. Я себя не чувствую виноватым перед народом, историей, даже перед самим собой. Вот перед Господом Богом… Да. Я болезненно ощущаю, что мне было дано поручение, надо его исполнить, и я живу с ощущением неисполненного поручения.

А. К.: Я думаю, что интеллигент — это человек, который как раз и живет с ощущением неисполненного поручения.

А. А.: Есть еще один признак, который, я, надеюсь, выжег в себе. Интеллигент все время указывает пальцем всем вокруг себя, куда нужно двигаться. И при этом отказывается задавать себе очень важный вопрос: за счет чего будем все менять? Это мне преодолеть удалось.

А. К.: Та ли сегодня свобода, которую мы представляли себе, когда говорили о свободе? Свобода теперь такая: включил компьютер, и свобода полнейшая…