Итоги № 25 (2013)

— Только на первый взгляд. Помню разговоры в Париже с Владимиром Поремским, бывшим одним из видных персонажей в руководстве Народно-трудового союза, крупнейшей эмигрантской организации. Он объяснял, что восприятие Гитлера и его партии у деятельной части русской эмиграции было весьма двойственным. С одной стороны, нацисты вызывали у них симпатию потому, что представляли собой эффективную силу, способную свергнуть Сталина. С другой — не могли не настораживать взгляды фюрера на «восточную проблему»...

— Надеяться на Гитлера было роковой ошибкой эмиграции. Русская аристократия была бы Гитлером уничтожена в случае его победы над Советским Союзом. А народ наш немецкий фюрер использовал бы как тягловую, рабочую силу — и все... После войны мы жили в Бразилии. Я был тогда еще ребенком, но помню, как горячо мои родители и их друзья-эмигранты обсуждали все, что касалось последствий войны. Я не все еще до конца понимал, однако запомнил на всю жизнь фамилии представителей эмигрантского сообщества, которые вызывали отвращение у моих родителей: Садовский, Золотницкий... Это были люди, стоявшие на нацистских позициях.

— Коснулась ли Вторая мировая война непосредственно вашей семьи? Маршруты блужданий по планете вашего рода весьма экзотические — Маньчжурия, Япония, Бразилия...

— Фабула нашего рассеяния похожа на приключенческий телесериал с сюжетом из недавней истории. Мой дедушка по линии мамы ушел добровольцем на фронт в годы Гражданской. Был он из очень богатой семьи купцов Гусевых, чьи суда ходили по Волге и чьи дома до сих пор в Сызрани называются гусевскими. Дед мой в армии никогда не служил, офицером не был, но все равно счел своим долгом защищать Россию в тяжелую для нее годину. В дни формирования на Волге Народной армии оказался при штабе Владимира Оскаровича Каппеля, тогда еще только подполковника. Дед так и остался при Каппеле, выдающемся полководце, не зря прозванном красными маленьким Наполеоном. Каппель бил большевиков не числом, а умением, по-суворовски. Мой дед прошел с ним в боях пол-России. Каппель — с ампутированными без наркоза стопами ног — умер от обморожения и крупозного воспаления легких во время отступления добровольцев по замерзшей сибирской реке Кан. Скончался практически на руках моего деда, который унес с собой на память в японскую эмиграцию фуражку Владимира Оскаровича.

Осели Гусевы в Осаке. И тут сказалась неизбывная купеческая жилка: мой дед открыл магазин модной одежды. Самый большой в Японии бутик европейских платьев и костюмов. Бабушка моя очень хорошо умела шить, создавала собственные модели. В общем, все дипломаты и высокие чиновники Японии одевались перед войной у Гусева. Из самого Токио не ленились приезжать, так мой дедушка свой магазин, как бы сейчас сказали, раскрутил. Прекрасно овладевший японским, дед стал частью местного ландшафта, у него появились знакомые среди чиновников, полицейских. И, когда началась Вторая мировая, к дедушке явился хорошо знакомый ему местный полицейский чин и сказал, что Гусеву-сан пора становиться настоящим японцем, принимать местное гражданство: «Россия твоя проиграла, мы победим. Ты хоть и русский, но хороший человек...» Что сделал мой дедушка? Спустил японца с лестницы. И пришлось опять бежать.

Оказались в Китае. В городе Дальнем, где я вскоре и родился. Там и провели военные годы. В августе 1945 года утром в Харбин входила Красная армия, а еще ночью СМЕРШ начал аресты. Дедушку взяли одним из первых. Он исчез бесследно. Потом, полвека спустя, мы с мамой нашли его следы в архивах Лубянки. Выяснилось, что мой дед погиб в мордовских лагерях. Когда же мы с мамой получали бумагу о реабилитации, следователь сказал, что мы можем дедом гордиться. Оказывается, магазин модной одежды Гусева в Осаке был одной из явок легендарного советского разведчика Рихарда Зорге. Это была более чем важная причина ареста смершевцами моего деда. Как известно, все соратники Зорге, не добитые японцами, были потом уничтожены чекистами. Слишком много знали...

— И после всего этого ваша мать не держала зла на советский режим?