Исцеляющая

– В случившемся нет нашей вины, – твердо сказал Мейкон. – Мы оба с тобой ее любили. И она это знала и любила нас. Любовь – это все, что мы можем иметь в жизни.

Обратный путь оказался долгим и извилистым. Мейкон нес бесчувственную Эйву на руках. Стоило им показаться на опушке леса, как толпа, радостно вопя, кинулась им навстречу.

Он сразу же вызвал «Скорую помощь». То ли потому, что звонок исходил от шерифа, то ли из-за всеобщего преклонения перед «чудо-ребенком», медики прибыли незамедлительно.

Уош ни на секунду не выпускал Эйву из вида. Со всех сторон неслись предложения отвезти ее в больницу. Девочку положили на носилки, следом в карету «Скорой помощи» забрались Уош с Мейконом, и машина отправилась по горной дороге. На пути опять были заторы, но, едва заслышав, что в автомобиле – Эйва, все расступались.

– Ох и напугали вы нас, детишки, – сказал фельдшер «Скорой», следя за показаниями приборов, к которым подключили Эйву. – Просто поверить не могу, что мне посчастливилось стать причастным к твоему спасению, – улыбнулся он девочке.

За окном проносились горные склоны. По мере того как машина приближалась к двухполосному шоссе на Стоун-Темпл, все чаще сверкали фотовспышки. Мир не собирался так просто отпускать Эйву. Она знала, что и в Эшвилле будет то же самое: жаждущие толпы, неотвязные, как репьи, журналисты, требующие поведать им всю подноготную. Ничего, она их разочарует. А пока ей просто нужно держаться.

– Вы не слышали, как там моя жена? – поинтересовался Мейкон у фельдшера.

– А кто ваша жена? – рассеянно спросил тот, сосредоточенный на состоянии Эйвы.

Ругнувшись вполголоса, Мейкон достал сотовый. Кармен на вызов не ответила. Он позвонил Бренде, но с тем же результатом.

– С Кармен все в порядке? – спросила Эйва.

– Наверняка, – поспешно сказал шериф. – Они с Брендой в больнице. Вот доберемся, устроим тебя и сходим ее проведать.

– Наверное, малыш уже родился? – поинтересовался Уош.

– Не знаю, – ответил Мейкон. – Я вообще ничего не знаю.

Наконец толпы людей остались позади, дорога устремилась вниз по склону. Фельдшер достал из кармана сотовый и принялся кому-то звонить:

– Здесь она, – гордо объявил он. – Прямо в моей машине. Невероятно, да?

Мейкон без объяснений выхватил у него телефон, швырнул на пол и раздавил каблуком ботинка.

Уош возненавидел и этого фельдшера, и его невидимого собеседника. Сейчас он ненавидел всех, кто жадно ждал их возвращения, собравшись у подножия горы. Всех тех, кто заявился в Стоун-Темпл, ища спасения, и тех, кто остался дома перед телевизором или экраном компьютера, следя за новостями о пропавшей девочке. В этот момент Уош ненавидел целый свет.

– Жаль, что нам не удалось, – прошептал он. – Не удалось убежать.

– А мы и не собирались, – мягко шепнула в ответ Эйва.

Ее голова покачивалась на изголовье кушетки. Густые волосы, словно бархатистой короной, обрамляли темное гладкое лицо. Эйва казалась собственным портретом.

– Я думал, ты уснула. – Уош даже вздрогнул от неожиданности.

– Уснула. Но проснулась от твоего голоса.

– Прости.

– Не глупи, я вовсе не то имела в виду. – Она закашляла сухим, лающим кашлем. – Я по-другому услышала твой голос, совсем как тогда, в больнице. Тогда у тебя был прекрасный голос.

Эйва дрожала. Уош попросил у фельдшера еще одно одеяло. В заднем стекле светились фары машин, по пятам следовавших за «Скорой» с «чудо-ребенком».

– Не обращай на них внимания, – посоветовала она.

– Тебе получше? – спросил Уош.

– Нет. А ты пахнешь сосновой хвоей. – Она едва слышно рассмеялась.

Уош отвернулся к окну. Гора осталась позади, впереди показались огни города. Время от времени они проезжали мимо припаркованных у обочины машин. Новость об Эйве, которую везут в Эшвилль, уже широко распространилась, начали подтягиваться зеваки и репортеры. Некоторые держали плакаты, другие просто орали и хлопали в ладоши, завидев полицейскую машину сопровождения.

– Прости меня, – повторил Уош.

– За что?

– За то, что я так радовался, когда все это только началось. За то, что ничего не знал, – в общем, за все.

– А хочешь кое-что узнать?

– Конечно!

– На самом деле я не против «Моби Дика». Не такая уж это и плохая книжка.

Уош улыбнулся и тут же отвел глаза, но Эйва этого не заметила.

– Что же, приятно слышать, – сказал он. – Как по мне, так это самая замечательная книжка на свете.

– Ну да, все так говорят. Спасибо, что пошел со мной. И за то, что развел огонь.

– Нам же надо было согреться.

– Я тогда не спала. То есть не совсем спала. Я смотрела на тебя. Видела, каким стало твое лицо, когда ты разжег огонь. Ты был очень испуган, но не сдавался.

– Могла бы встать и помочь, – пошутил Уош.

– Мне просто нравилось на тебя смотреть. На то, каким было твое лицо.

– Сперва ты говоришь, что я пахну сосновыми иголками, – захихикал Уош, – теперь – что не могла оторваться от зрелища моей физиономии. Где та Эйва, утверждавшая мне, что я похож на зефирину из «Охотников за привидениями»?

– Она и я – один и тот же человек, – ответила Эйва.