Исцеляющая

Войдя в комнату, он увидел, что девочка лихорадочно запихивает свою одежду в сумку.

– Я ухожу и хочу, чтобы ты пошел со мной. Немедленно.

Этажом ниже Кармен лежала на кровати. Боль не утихала.

– Пожалуйста, помогите мне перенести это, – попросила она во время осмотра. – Просто пообещайте, что с моим ребенком и со мной все будет в порядке.

Она легла на бок, стиснув руками живот, и закрыла глаза.

– Все будет хорошо, – повторил доктор Арнольд присказку Бренды.

Кармен шепотом молилась за своего ребенка, а разыгравшееся воображение то и дело подсовывало ей картинку: яркое солнце освещает две детске могилки, у которых стоит она – одна-одинешенька, – рядом нет ни Мейкона, ни первого ее мужа, никого. Есть только Кармен и могилы двоих детей, которым она не смогла дать жизнь.

Этот образ витал над ней словно призрак.

Потом она вообразила себя на кровати с пистолетом Мейкона в руке и явственно ощутила в пальцах холодный металл. Кармен всегда завораживала тяжесть оружия, словно возрастающая от осознания того, на что способен этот предмет. Представила, как наставляет пистолет на свой лоб, уже казалось, что ее затягивает в черную дыру ствола. Вдруг стало интересно, успеет ли она увидеть вспышку перед тем, как вылетевшая пуля войдет в голову, унося с собой боль, воспоминания, надежды и самую жизнь. То, что смерть придет быстро и безболезненно, Кармен знала. Не будет ни вспышки, ни даже булавочного укола. Р-раз! – и настанет спасительное ничто, где нет страха, боли и памяти. Кармен увидела Эйву, стоящую перед надгробиями с именами младенцев. Она обвиняюще смотрит на падчерицу и говорит: «Ты могла бы его спасти».

Незаметно для себя она задремала, потом резко вскинулась, ощущая неизвестность и не понимая, сколько времени провела в забытьи.

– Эйва! – крикнула она. – Ты где?

– Успокойтесь, – сказал ей доктор Арнольд, помогая Бренде удержать Кармен в постели.

Пот лил с нее градом, простыни пропитались кровью.

Выйдя из комнаты принести воды для Кармен, Бренда глянула в окно и заметила людей. Всего человек семь-восемь, насколько можно было различить в тусклом свете уличных фонарей. Однако следом, похоже, подтягивались новые.

– Долорес! – закричала Бренда. – Быстрей иди сюда!

Долорес торопливо прошаркала к входной двери.

– Господи, Бренда! Что еще случилось? Зачем ты меня звала?

Бренда молча показала на окно. Люди уже шли по газону к дому. Некоторые, похоже, были ранены. За ними приближались другие. У пожарных Стоун-Темпла имелась только одна карета «Скорой помощи», а из окрестных городков добираться было около получаса, да и то по относительно пустым дорогам, какими они и были до появления «чудо-ребенка». Так что раненые – а за ними зеваки – отправились пешком туда, где были врач и девочка, обладающая даром исцелять.

– О боже! Пойду скажу мужу.

– Думаю, Долорес, они пришли вовсе не к нему.

– Разумеется, к нему. К кому же еще? – возразила та, открывая дверь. – Входите! – закричала она, беспорядочно размахивая руками. – Входите, мы о вас позаботимся, я сейчас сбегаю за мужем. Мы окажем вам первую помощь.

– Эйва здесь? – спросил кто-то.

– Что? – переспросила Долорес, от изумления прекратив размахивать руками.

– Я же тебе говорила, – пробормотала Бренда, пятясь назад. – Закрой-ка ты лучше дверь.

– Нет, я этого не сделаю, – твердо ответила Долорес, поворачиваясь к толпе. – Да-да, Эйва у нас, хотя я не понимаю, зачем вам эта девочка. Вам всем требуется медицинская помощь. Я – медсестра, мой муж – врач, а что может сделать ребенок?

– Немедленно закрой дверь, – прошипела Бренда, отступая к лестнице на второй этаж. Она прислушалась, что там у Эйвы с Уошем, но наверху было тихо.

– Да ничего страшного… – пискнула Долорес.

Из центра города доносился гул пожара, мелькали сполохи проблесковых маячков пожарных машин, кричали люди. Вероятно, один из голосов принадлежал Мейкону. От толпы перед домом отделилась женщина с ребенком на руках:

– Пожалуйста, вы должны что-то сделать.

– Господи, да входите же скорее! – воскликнула Долорес.

– Нет, не вы, – покачала головой женщина, – нам не нужно докторов, нам нужна та девочка. Эйва.

– Эйва ничем не может вам помочь, – сказала Бренда, подходя к двери. – В доме есть врач и медсестра, которые исполнят свой долг. Входите.

– Да-да, – закивала Долорес, – вашему мальчику требуется медицинская помощь.

– А я хочу, чтобы ему помогла Эйва! – закричала женщина. – Чтобы она его излечила. Она единственная, кто сможет.

– Эйва не в состоянии помочь всем, – попыталась урезонить людей Бренда, отчетливо понимая, что они ее не послушают.

– Пусть она поможет моему сыну!

– Мы отправим его в госпиталь, и как можно скорее, – ответила Долорес. – Мой муж сделает все, что только в его силах.

– Не хочу я ни в какой госпиталь! Я хочу, чтобы моему ребенку помогли!

– Эйва не может ему помочь, – повторила Бренда.

– А вы кто такая, чтобы за нее решать? – Из толпы выдвинулся мужчина и встал рядом с женщиной, державшей ребенка. – Какое право вы имеете нам указывать?

– Уймись лучше, – предложила ему Бренда.

– Нам требуется помощь! – завопил кто-то. – Она обязана помочь.