Исцеляющая

– Великолепное шоу, – ответил Мейкон, стараясь поаккуратнее подбирать слова.

Помещение было просторным, отделанные деревом стены создавали впечатление уюта и достатка. Вилла принадлежала Бенджамину Эндрюсу – одному из богатейших жителей Стоун-Темпла, удачливому инвестору, сделавшему состояние на слияниях и процентах. Он частенько говаривал горожанам, что молодость «растратил на мамону». Теперь, постарев, Эндрюс превратил свой огромный дом в благотворительный пансион. Комнаты за сущие гроши сдавались любому, кто нуждался в отдыхе от мира. Постояльцы могли сполна насладиться красотой помпезного здания. По идее хозяина, это должно было настроить их на благоговейный лад, а заодно внушить мысль, что даже в бурном житейском море иногда можно отыскать гостеприимный островок. Бенджамин Эндрюс очень гордился этим своим замыслом.

Когда стало известно, что в Стоун-Темпл прибывает сам Преподобный Браун (а известно это стало много раньше, чем полагало большинство горожан), для великого человека и его окружения на вилле «Эндрюс» было зарезервировано местечко. Комнаты не сдавались и стояли пустыми, ожидая именитого постояльца, ведь Преподобный Браун был одним из немногих, кому все еще верили люди.

– Наверное, несколько театрально на ваш вкус, да? – продолжал допытываться Браун.

– Знаете, я вообще не большой любитель ходить на проповеди, так что… Главное, чтобы народу нравилось, а остальное – не моя забота.

– Понимаю, – кивнул Преподобный. – Я не ошибусь, если предположу, что вы сделались «нелюбителем ходить на проповеди» после смерти супруги?

– Никак не привыкну, что в наши дни все и всё обо всех знают, – напрягся Мейкон.

– Верно, узнать это было несложно, – согласился Браун. – По крайней мере, теперь. Ваш город и всех его жителей разве что в микроскоп не разглядывают. – Он свел пальцы в кружок, имитируя окуляр микроскопа, и посмотрел сквозь них на Мейкона. – Но человек вообще должен стремиться узнать о других людях как можно больше. – Он потер ладони, словно они замерзли, потом постучал кулаком о кулак. – Почему вы решили стать шерифом?

– Так уж вышло.

Преподобный встал, подошел к другому краю стола и со вздохом опустился там в кресло. Откинулся на спинку, посидел немного, потом вновь подался вперед, словно ему стало вдруг неудобно. Оперся локтями о край стола и взглянул на Мейкона поверх сжатых в замок пальцев.

– Могу я поинтересоваться, во что вы верите, Мейкон? В духовном плане?

Мейкон давно ждал этого вопроса. В последнее время о его религиозных воззрениях спрашивали все, кому не лень. Невозможно было игнорировать очевидную параллель между тем, что сделала Эйва, и чудесами, совершенными Христом. Естественно, людей интересовало, что по этому поводу думает ее отец. Они хотели узнать, католик он, баптист, методист, иудей, мусульманин, буддист, даосист… А может быть, атеист, деист или агностик? Или еще кто? Однако чудеса невозможно втиснуть в узкие рамки. Покуда человек признаёт существование мирского, он верит и в чудесное. Всех волновало, ходит ли Мейкон в церковь каждую неделю или не ходит? Молится ли он вообще? Верит ли хоть во что-нибудь?

Мейкон считал, что верующий он или нет – один черт. Если объявит себя верующим, атеисты тут же заорут, что все это – мистификация, организованная религиозным фанатиком. Скажет, что религия не играет существенной роли в его жизни, его заклеймят набожные, поскольку иначе как чудом деяния Эйвы не назовешь…

– Я верю в то, во что верю, – уклончиво ответил Преподобному Мейкон.

Это было лучшее, что он смог придумать: такой ответ никого не задевал и, в общем-то, ничего не значил.

– Понятно, – кивнул Преподобный Браун. – Все мы вольны стоять на собственной духовной основе, какой бы она ни являлась. И в эти дни, полагаю, из-за того, что творится вокруг вас и вашей дочери, вы заслуживаете этого права больше, чем кто-либо.

– Почему-то мне сдается, что за этим последует какое-нибудь «но», – хмыкнул Мейкон.

– Да, мне кое-что от вас нужно.

– Что именно?

– Если коротко, помощь. – Преподобный умолк, словно давая Мейкону время подумать, о чем именно его собираются просить. – Я верю, что могу помочь вам и вашей семье, на сей счет, по-моему, я уже выразился совершенно определенно. Но я никак не смогу этого сделать без вашего позволения. Поэтому я прошу у вас разрешения помочь Эйве. А лучше всего, если вы оба присоединитесь к моей пастве.

– И что тебе сказал этот Преподобный Браун? – спросила Кармен.

Они стояли на подъездной дорожке. Погода держалась не по сезону холодная. Но было поздно, Эйва уже спала, поэтому они решили поговорить во дворе. Одно из несомненных достоинств жизни в лесу – отсутствие соседских ушей и глаз. Не то чтобы им часто требовалось уединение, но сейчас оно оказалось как нельзя кстати.

Мейкон смотрел на подножие холма, куда спускалась подъездная дорожка. Там, где еще недавно постоянно горели огни репортерского лагеря, была темнота.

– Куда подевались пираньи? – поинтересовалась она.