Исцели меня

Мне было приятно от того, что он так яростно защищает Настю, будто его спасение родило между ними родственную связь.

– Здравствуй, сын, – подходя ко мне, произнес отец и подал мне руку.

Я охотно ответил на его рукопожатие.

– Привет. К чему ты меня позвал? Мог бы предупредить, что здесь светская вечеринка, – ухмыльнулся я и проводил взглядом Веронику, которая грациозно прошла в другой конец зала и продолжала пожирать меня взглядом.

– Тебе пора показываться на людях, вести переговоры, светские беседы, заводить друзей…

– Вернее всего, знакомых, приобретенные здесь отношения вряд ли можно назвать дружескими, скорее льстиво-корыстными, – добавил я и отставил кислый напиток подальше.

– И все же часто полезными, – уточнил он. – Тебе надо приходить на такие вечера вместе с Настей, весть о том, что Морозов- младший в бизнесе, очень быстро разнеслась, и хищницы вышли на охоту.

– Я слышал, ты спас меня от одной, – съязвил я, показывая на Веронику.

– О-о, это вряд ли, она видит в тебе выгодный союз как со стороны брака, так и со стороны бизнеса, – сурово произнес он, от этой мысли я поморщился. – Я бы хотел видеть с тобой только Настю.

– Папа она еще в Америке.

– Но София, ее мать, давно вернулась и практикует в России. Может, ты чего-то не договариваешь? И мама задает много вопросов о ней, о вас. Ты держишь нас в непонятном неведении, – ворчит отец себе под нос.

– Отец, все очень просто. У нее выгодное предложение поучиться у лучших американских специалистов и не только. Она очень часто выезжает в Европу. Поверь, я очень люблю ее и сильно скучаю, но каждый из нас решил уделить время карьере. Представь, что это для нас обоих испытание…

– Хорошо, хорошо. Мне эта девушка понравилась с первого взгляда, жаль, что у нас не было возможности пообщаться с ней подольше. Кстати, мы послезавтра едем смотреть новый объект, вот к чему это вечеринка, как ты ее называешь. Мы заключили выгодный для многих сторон договор. Поэтому вливайся в коллектив, – весело произнес отец, похлопывая по плечу.

– Угу, – тихо сказал я.

Сегодня было очень много воспоминаний о ней, как будто еще вчера держал ее в своих объятиях, а сегодня она ушла от меня. Мне стало душно, я рывком ослабил галстук, но жар боли начинает сжигать меня изнутри.

– Мне надо выйти, – произнес я и быстро вышел из ресторана в огромный темный холл.

Подойдя к окну, я прислонился лбом к стеклу и начал смотреть на вечерний закат и появления первых неоновых огней. За высокими домами, я не вижу неба, но знаю, что показалась Венера – покровительница влюбленных. Возможно, Настя тоже смотрит на нее. Только смотря вдаль сказочных звезд наши взгляды соприкасаются, но не дают ответов.

Я вздохнул, погружаясь в воспоминания. После ее ухода я две недели жил как в пьяном бреду. Ища ее, я за рулем проводил больше времени, чем дома, а дома находился только за запертой дверью. Вторые две недели я буквально прожил в пьяном коматозе и, ссылаясь на болезнь, передавал рабочие статьи через Димона. Первым начал бить тревогу Димон, когда меня гаишники остановили, упитого в хлам, я устроил разборки, а потом просто побоище. Эти минуты я помню только по рассказам друзей. Спасибо Коляну, он меня выручил, но сказал, что в последний раз.

Я из маленького пластикового бокса взял одну таблетку и положил под язык, продолжая вспоминать. После этой драки я неделю жил у Димона. Мне было невыносимо больно, что я рассказал своему другу всю правду о ней, и впервые за последние дни мне стало лучше. К удивлению, Дима поверил в то, что Настя владеет необычным даром и про мои сны. Но каждый раз при воспоминании о ней у меня случались приступы, я не мог дышать, словно болевой комок встал у меня в груди. Я проверил свое здоровье, физически я совершенно здоров, но пережитая боль заставляет мозг подавать сигнал «не дышать», лишая одного из главных компонентов для жизни – кислорода. Врачи посоветовали обратиться к психологу, потому что вся моя проблема крылась в мозгах. Я знал только одного психолога, с которым я мог искренне обсудить проблему, это – София и первое, что я получил от нее, это огромную порцию жалости, которая была мне противна. Я не смог промолвить и слова, смотрел в белый потолок и вспоминал тот первый визит в этот кабинет. Тогда я также страстно желал найти свою любовь. После нескольких молчаливых визитов она прописала таблетки, название которых не знаю, впрочем, это было не важно. Так меня поставили в строй, и я начал относительно вменяемо соображать. Приступы под воздействием таблеток прошли. Родители думали, что я уезжал в Америку вместе с Настей. Эту гениальную легенду сочинил Димон.