Исцели меня

Спуская ноги с кровати, я в темноте стараюсь нащупать тапочки. Оказавшись в удобной мягкой обуви, решила пойти на кухню попить соку и умыть лицо холодной водой. Закрываю за собой дверь, и указательный палец пронзила резкая боль. Я быстро поднесла его ко рту и ощутила металлический вкус крови на губах. Всматриваясь в темноту, я пытаюсь отыскать причину моей неожиданной боли и вижу одинокую алую розочку с массивными шипами, вставленную в дверную ручку.

«Александр…» – подумала я раздраженно, наступая на длинные пижамные штаны, направилась к его комнате, но, подойдя к двери, резко остановилась. «Зачем я это делаю? После того как он подарил мне букет роз на день рождения, я взяла с него слово, что больше никаких цветов и тем более подарков. Тогда он отделался тупым молчанием, а я сочла, что он хотел сделать мне небольшой праздник. Вчера в парке точно что-то произошло, и его маленький комплимент означает нечто серьезное. На что он рассчитывает? Он своими устами тысячу раз говорил, что я обречена на одинокую жизнь без семьи, а сейчас без стеснения заигрывает со мной. Как это все понимать?»

Слушая ночную тишину, я прислонилась лбом к холодной деревянной двери. Все ответы за этой коричневой дверью…

«…то, что я священник, еще не означает, что я перестал быть мужчиной», – не так давно сказал он, и вспомнила, как встречала его теплый взгляд, который он тут же прятал за суровостью и отдаленностью. Его осторожные прикосновения, в которых была нежность, но все это было скрыто за вежливой помощью. Вчерашний ужин, где он был сам не свой. Он часто улыбался, пытаясь поговорить на простые житейские темы, волновался, словно юный мальчишка.

«Тебя я не знаю, такого не знаю и не хочу знать», – подумала я, сморщившись от неприязни к его лицемерию. Мои мысли перебивает сильный прилив тошноты. Понимая, что это не просто болезнь, а причина моих уникальных способностей, я вынуждена оставить накопившееся возмущение и выйти из дома.

На улице еще темно, но на линии горизонта появляются оранжевые и алые блики. Я глубоко вдыхаю прохладный свежий, наполненный сладким ароматом лилий утренний воздух, стараясь хоть как-то избавиться от назойливой тошноты. Осматриваюсь по сторонам сквозь темную мглу сумерек, и интуиция ведет меня к воротам церкви. В небе показались первые острые огненные лучи солнца, которые, раздирая темную плоть, заявляют свое право на пространство. Под теплыми лучами света с земли плотным ковром поднимается туман, придавая всему вокруг таинственную магию. Немного не доходя до ворот, я увидела темный силуэт. По мешкообразной длинной одежде я предположила, что это женщина. Подойдя поближе, я встала у дерева, чтобы не прерывать ее общение с Богом. Присмотревшись к силуэту, я убедилась в своей правоте: это была женщина лет сорока пяти. Ухватившись тонкими длинными пальцами за черные металлические прутья ворот, она, подняв печальные глаза кверху, не отрываясь смотрит на золотые кресты куполов, которые уже были залиты ярким светом и испускали на нее благословение. Ее бледное худое лицо с небольшими глубокими морщинами в области глаз и у уголков губ окутано черным платком, который придает ее виду еще большую трагичность. Я подхожу к ней ближе. За своей безмолвной молитвой она не замечает моего присутствия, а я уже не пытаюсь подавить свою нестерпимую тошноту, потому что осознаю, что передо мной очередная жертва, которую необходимо спасти.

Я аккуратно положила свои ладони на ее прохладные руки, она вздрогнула и посмотрела на меня. В ее пустых серых глазах много боли, которая начинает перетекать в меня вместе с информацией, но женщина не сопротивляется, будто знает, что я пришла ей помочь.