Исцели меня

– Пожалуйста, люби. В свободное от работы время ты можешь быть фрилансером[5] и спокойно работать журналистом. Поверь, нам не помешают связи в прессе. Я тебе здесь и сейчас реально предлагаю заработать на жизнь. Обучишься сам, обучишь надежного своего преемника, а на заработанные деньги, пожалуйста, хоть целое издательство покупай. Кстати, издательство – это тоже бизнес и в опытных руках довольно неплохой, – произношу я, снова поглядывая на часы: до встречи с очередным поставщиком у меня остается всего час, и мне не терпится уговорить друга.

– Я в шоке. Я думал, что ты костюм для красоты напялил, а оказывается, за ним скрывается умная и сильная личность, – съязвил он.

– Димон, не льсти мне, я знаю, что ты с Викой выходишь на новый уровень отношений, пусть мое предложение будет одним из подарков на вашу свадьбу. На это место целая очередь, а мне нужен ты, – настаиваю я.

– Вот именно, очередь спецов, а вдруг я налажаю, и мы прогорим, – наконец-то он выдал истину его переживаний.

– Гореть так вместе, у меня за спиной база и опыт фирмы моего отца, и сейчас мы организуем отличный симбиоз семьи Морозовых. Мы с первого класса вместе, в горе и в радости ты мне подставлял свое плечо. Мне сейчас хреново, как никогда и я хочу, чтобы близкий человек, чтобы мой друг был рядом, – с горечью произнес я, и моя боль, которую я стараюсь похоронить в себе, силится выйти наружу.

– Ты про нее? – осторожно спросил он.

– Да… Димон. За нескончаемой работой и этим дорогим костюмом мне все еще очень плохо, – от прилива жалости к себе, перемешанной с хронической болью, я делаю паузу. – Я ей дал слово, что найду в себе силы простить своего отца, и я сделал это. Сейчас я каждый час стараюсь думать о работе, чтобы забыться, и не могу, – закрыв глаза, я увидел ее образ.

– Макс, год прошел, тебе надо жить дальше… – тихо сказал Дима, стараясь меня утешить.

– Пф… – выдавил я с иронией. – Я не хочу жить…

– Макс, ты… ты чего? – заикаясь, в испуге воскликнул Дима.

– Все в порядке, я не к тому, что я пойду вешаться или бросаться с крыш, я к тому, что моя жизнь мало похожа на жизнь без нее, это так, всего лишь существование… – Я посмотрел в сторону, на миг представляя ее улыбку и ямочки на щеках. – Пусть будет так, пока ее не найду.

– А-а-а, – с облегчением сказал он, но недоверие в нем осталось. – Ты думаешь, что-то изменится, когда ее найдешь?

– Как прежде не будет, возможно, мне этого и не надо, – с тоской вздохнул я. – Я лично, глядя в ее глаза, хочу услышать, почему она ушла. Как трус, отделалась всего лишь письмом, так не поступают любящие люди.

– Ты до сих пор следишь за ее домом?

– Да, получаю круглосуточный отчет. Знаешь, у нее довольно странные родители, они абсолютно верны друг другу, каждый занимается своей работой. Со стороны посмотреть – идеальная семья, но они вообще не парятся, где и с кем их дочь, и меня это просто убивает. Их ребенка нет уже год, ни писем, ни звонков, ни каких-либо тайных посещений.

– Морозов, ты больной! Ты в реальном времени следишь за целой семьей, причем Климов – известный юрист. Ты с ума сошел?

– Да… что касается ее – я болен. Я до сих пор объезжаю церкви в надежде найти ее или этого долбаного Александра. За этот год ее машина нигде не фигурировала, как будто она исчезла. Настя, как призрак, появилась в моей жизни и так же ушла, – с сожалением сказал я и глянул на часы.

– А я и не подозревал что ты однолюб, почему-то всю жизнь думал, что не повезет твоей жене…

– А я и сам не подозревал. Знаешь, когда я работал над колонкой, очень много читал про грехи, карму, что небо слышит нас и отражает наши желания, и все наши плохие поступки возвращаются нам бумерангом, впрочем, как и хорошие. И я узнал на себе, как больно терять человека, которого любишь. Я знаю, что меня любило много девчонок, а я играл с их чувствами, как кошка с мышкой, и смеялся. Теперь мне не смешно. – Я резко ударил себя кулаком в грудь: – Сейчас у меня вся душа болит, потому что мне, кроме нее, никого не надо.

Я замолчал и почувствовал на себе любопытные взгляды. Дима молчал, преданно слушая мою жалобу.

– Сейчас я обрел новый статус, меня окружают элитные, шикарные девушки, но мне нужна ее простая скромная красота и большое доброе сердце.

– Просто у этих элитных нет дара, – добавил он.

– Я полюбил ее не из-за дара. – Я задумался, пытаясь понять, что первое меня в ней привлекло. – Я не знаю за что…

– Это и есть любовь, у нее нет оправдания, – печально произнес Дима. – Дай сутки на размышление, завтра я все тебе скажу. Петрович знает, что у него директор строительной фирмы работает в рядовых журналистах? – ухмыльнулся он.

– Более того, он знает, что я хочу переманить к себе одного из лучших его сотрудников, – добавил я смеясь. – Сегодня к нему домой завезу свою последнюю статью про чудотворную икону и ухожу. Я развил свою колонку, на мое место ставят Машку. Честно, мне будет не хватать всей этой мистики и бесконечных жалоб на сверхъестественные силы.