Исцеление

Когда директор вышел, Чабрецов набросился на Степанова. Конечно, его волновал главный вопрос — зачем приехал Соломин, никого не предупредив, внезапно. Он редко сам ездил, но метко, значит, что-то случилось. Степанов не дал ответа, говорил расплывчато, недомолвками. Но может он и прав — не такая уж большая шишка начальник отдела, чтобы знать планы руководства. Но нет, они вместе прибыли и Степанов знает прекрасно цели и задачи, их главк всегда засекреченный и не делится информацией. Значит, что-то случилось по их ведомству, Соломин попросит людей на время для второстепенных задач, отвлечет от основной работы, а потом спросит по полной программе.

Чабрецов знал пару мест в области, куда ему не рекомендовали соваться. Одно — точно ядерный объект, а вот другое… Близко от города для ракетных шахт и охрана — отдельный батальон ВВ. Ну, батальон одно название, по численности чуть больше армейской роты. Скорее всего там склады ОВ. Он хорошо помнил, как сунулся туда однажды в первые дни, будучи начальником управления, чуть там и не оставил свои полковничьи погоны вместе с должностью. Простили, как новенького… Но вывод он сделал — есть объекты, засекреченные и для начальника управления КГБ, фигуры не маленькой и властной.

«Да-а-а, наверное, у них там что-то «протекло» и серьезно, раз сам директор прилетел с начальником отдела, чье ведомство курирует эти объекты. И генерала ему присвоил… интересно, до часа «Ч» или после, чтобы он там «рвал и метал».

В Москве у Чабрецова были свои люди, обычно всегда кто-нибудь шепнет, намекнет о приезде начальства. «Нет, не по мою душу приехали, кадровые вопросы так не решаются. Ну, и хорошо — без меня вопросы решат, отвечать меньше», — успокоился Чабрецов.

— У тебя-то как дела? — спросил он Степанова.

— Какие там дела, — махнул он рукой, — не помню, когда и дома по-настоящему был в последний раз. Работа, разъезды — вот и все дела.

Степанов вытащил сигарету, прикурил, глубоко затягиваясь дымом, и откинулся в кресле, уставясь глазами в аквариум с рыбками. Чабрецов сразу подметил — не спросил Степанов разрешения закурить. Или действительно ему все надоело, или приехал с важной миссией. «Ничего — поживем, увидим»…

— Да-а-а, — протянул Чабрецов, — пора бы и осесть, не мальчик уже. Генералом давно стал?

— Перед этим приезжал к вам — уже генералом был.

Чабрецов не успел возмутиться, что скрыл Степанов от него звание — вошел Соломин.

— Собираются потихоньку люди… Неплохо, весьма неплохо. Но, теперь о главном. Есть мнение — выдвигать на руководящие посты молодых, перспективных работников, не только в Н-ской области, разумеется. У меня твой рапорт о продлении срока службы, Владимир Иосифович. К сожалению, не могу его удовлетворить, седьмой десяток пошел — пора и на отдых. Сдашь дела ему, — Соломин указал на Степанова.

Чабрецов побледнел, оттягивая воротник рубашки, налил трясущейся рукой кофе и выпил залпом. Слишком неожиданной стала отставка. «Вот, оказывается, зачем прилетел директор, а я-то, старый дурак, подумал о секретных объектах. Но может они что-то пронюхали? Нет, не может быть, этого нельзя узнать». Он испуганно взглянул на Соломина — не прочитали ли его мысли, усмехнулся сам себе, стараясь не подавать вида.

— Не переживай так сильно, Владимир Иосифович, отдохнешь, здоровье поправишь, сил наберешься, энергии. А то все работа и работа… вот и получается у большинства — больница да гроб с музыкой вместо пенсионного отдыха. Извини за резкость и прямоту. Пойдем, личный состав собрался, ждет.

В актовом зале собравшиеся оперативники с интересом обсуждали внезапный приезд шефа ФСБ генерал-полковника Соломина, ждали неординарных событий — не сбор же личного состава по тревоге он прилетел объявить. С этим соглашался каждый, но дальше мнения расходились.

Точки над «и» поставил сам Соломин, вошедший с Чабрецовым и Степановым. Он не стал заходить издалека — просто объявил известное всем: Чабрецову недавно исполнилось 60 лет. И он заслужил почетное право стать пенсионером. Новым начальником назначен генерал-майор Степанов Борис Алексеевич.

Степанов тоже не страдал красноречием, попросил остаться на рабочих местах заместителей и всех не занятых по службе людей отпустил домой.

Оперативники расходились молча, обсуждать происшедшее не хотелось. Такого еще не было — обычно всегда говорили хорошие и бодрящие слова, дарили подарки, провожали на пенсию с почетом. Это потом уже, через несколько лет, забывали о многих своих коллегах, но сейчас…

Значит, чем-то не угодил Чабрецов и не просто не угодил, а перешел кому-то дорогу — не могут снять за плохую работу, а на пенсию с почетом всегда можно выкинуть. Может и еще что… «Нечисто здесь» — решили опера, не выкидывают просто так людей за борт, не дождавшись утра.

Степанов и сам не понимал, почему Соломин обошелся с Чабрецовым слишком резко, не помнил он подобных случаев за свою службу. «Неужели из-за прослушки группы Пустовалова, — подумал он, — нет, слишком просто все, мало одной прослушки для увольнения на пенсию ночью. Для выговора как раз, не более».