Историк

Я замедлил шаг, глядя на покрывающий слежавшуюся золу сухой искристый снег… Он еще поверхностен — еще не оставляет глубоких следов, занося едва заметные отпечатки, выравнивая скрытую пургой дорогу у нас за спиной…

— Идем. Скоро сугробы и заносы станут глубже, снег прекратится, небо прояснеет — тогда надо будет под землю спускаться…

— Мы задохнемся в подземельях, полковник… Душно в тоннелях — дымно, в гари все и в саже…

— Ничего, Олаф, пройдем…

— Он ведь не простой каратель… И он послан за вами, полковник… Верно?

— Верно, Олаф. Теперь идем.

— Как же вы от него, от такого, ушли?..

— Он меня отпустил.

Олаф сбился с шага и чуть не уронил часть поклажи…

— Что значит — отпустил, полковник?..

— То, что он привел меня на пустырь выжженной полосы, когда я шел на казнь, и — оставил. Но он не оставил меня…

— Черт… Нашли мы себе с Хансом офицера…

Я обернулся к нему…

— Олаф, сейчас мы друг без друга отсюда точно не выйдем, но при первой возможности мы разойдемся.

— Да куда нам здесь без вас, полковник?.. Мы охотники, а не счетные машины, — нам здесь без вас с разведчиками пересечений не избежать и от карателей не скрыться… Мы для этого офицера и искали.

— Тогда нам придется скрываться с трудом и старанием.

— Полковник, его убить надо — выследить и…

— Молчи, Олаф. Нам его не убить — никогда…

— А кто он, что его лучи не берут?..

— «Тень» Снегова.

— Замерзшего вечным холодом верховного главнокомандующего РССР?..

— Да.

Олаф замолчал, думая…

— Полковник, но ведь его только называют «тенью» — он просто человек, как и мы…

Я остановился, крепко сжав дрожащей от напряжения рукой его плечо…

— Олаф, он не просто человек, как мы…

Ханс, насторожившись, подошел ближе…

— А это правда, что ваш верховный главнокомандующий — самое великое творение человеческого разума?..

Ханс вздрогнул под моим взглядом, замолкая…

— Только он не человек, Ханс.

— Я знаю, что он жесток… но ведь это необходимая жестокость… Правда?..

— Не в этом дело, Ханс. Он просто — не человек.

— А кто же?..

— Никто не знает, кто он, — кем он стал… ни в штабе Ясного, ни в Центральном управлении СГБ… Мы знаем только, что он — не человек.

Ханс, зябко сжав плечи, украдкой осмотрелся… Олаф, опустив глаза, запустил пятерню в путающиеся на ветру волосы… поднял на меня решительный взгляд…

— Скажите, зачем он вас ищет? Зачем вы ему, Снегову?

— Я не знаю, Олаф. Я ничего не знаю…

— Что вы сделали?

— Я ничего не сделал — сделал Хакай… он сделал меня, воскресив офицера после необратимой смерти.

— Хакай?.. Ваша память открыта Хакаю?..

— Да. Я должен был быть казнен.

— Я думал, что вас должны были устранить вслед за вашим устраненным командиром…

— Сначала и я так думал… После думал, что буду казнен, как офицер Хакая… Теперь я не знаю, что думать… Я мертвец, Олаф. Я был убит и буду убит.

— Оказаться опальным мертвецом меж Снеговым и Хакаем… Нелегко вас занесло, полковник… А с Роттером вы никак не связанны?..

— Я между трех огней трех систем. Но я не знаю, что происходит.

Олаф сосредоточенно думает. Ханс, видимо, полностью полагается на него в этом — он смирно ждет, что-то обтирая об рукав куртки… Я перехватил его руку, заметив не характерный для нашего обмундирования золотистый проблеск в зыбком свете уже проступающих под редеющим снегом звезд. На его открытой ладони, на потертой перчатке, свился тонкий золотой дракон с расправленными когтями и оскаленной пастью…

— Ханс… Где ты взял это?..

Ханс с недоумением смотрит на меня, не отвечая… Я тряхнул его за плечи…

— Ханс, ты где это взял?!

— Я не знаю, полковник… Где-то здесь… Он охранял какие-то двери… Я его с трудом заметил — он весь почернел от сажи… Но он такой красивый… У «драконов» все всегда очень красивое — и здания, и вещи…

Олаф налетел на Ханса, окончательно испугав товарища…

— Где здесь? Как далеко?

— Олаф, не злись на меня… Я не знаю, где… Час назад… я увидел его…

— Ты что, совсем не соображаешь?! Ханс, там след остался!..

Я прижал к горячему лбу холодную руку, но голова просто горит…

— Олаф, оставь его… Это я недосмотрел. Я должен был сказать, что нельзя ничего трогать…

— Надо вернуться, полковник… Надо скрыть след, оставшийся от снятого дракона…

— Нет, Олаф… Поздно… Поздно, Олаф! Стойте у дверей этого здания и не выходите! Ждите, я вернусь скоро!

— Это он, полковник?!

— Нет… Еще не он — он послал другого… Стой здесь, Олаф!

— Я пойду! Не рискуйте! Без вас нам уж всем не уйти!

— Ты не справишься с этим офицером, Олаф! Он S9… Я знаю его… Стой здесь, не сходя с места, — это граница патрульных квадратов… Разведчик пролетит по границе зоны восприятия — он вас здесь не заметит…

Я бросил все, что только мог, оставшись в одной черной шинели, скрывающей меня в густеющей тьме, и зашел во мрак выгоревшего здания… Рокотов еще далеко, но он уже в зоне ментального восприятия… Рокотов — старый боевой офицер СГБ… офицер S9, равный мне по силе и знаниям… Идя навстречу, он открыл мне линию…

— Горный, время вашей казни еще не пришло. Подпустите меня ближе, мне нужно подойти.

— Оставайтесь на месте, если не собираетесь вступать в бой.

Он остановился, так и не достигнув зоны визуального контакта.