История противостояния: ЦК или Совнарком

В качестве выхода из положения А. Д. Цюрупа предложил полностью отдать политику в области внешней и внутренней торговли на откуп А. И. Рыкову. Это было стопроцентное осознание следующего факта: отстаивать ведомственные интересы так, как раньше, старые большевики более не в состоянии. 6 января 1926 г. разболевшийся Л. Б. Красин поддержал предложение А. Д. Цюрупы, припомнив, как на заседании Президиума ВСНХ лично присутствовал В. И. Ленин. Красин негодовал, что объединение двух наркоматов вылилось в «изнасилование» Наркоматом внутренней торговли Наркомата внешней торговли и просил организовать спешное совещание, логично заявляя, что при том «объединении» наркоматов, которое имело место на практике, ему на своем посту заместителя наркома попросту нечего делать[1021].

А. Д. Цюрупа, привыкший действовать решительно, спланировал, по старой традиции Гражданской войны, совещание прямо у себя на квартире, а заодно и подготовил материалы для Политбюро, крепко взявшее за горло вверенный ему некогда наркомат. Секретарь Цюрупы доложил 9 января в записке: «Тов. Стомоняков просит сообщить, на какой час завтра у Вас на квартире назначено совещание; одновременно сообщает, что т. Красин, вероятно, быть не сможет (очевидно, ему стало еще хуже. – С.В.); 2) пересылка Вам на кв[артиру] материалов к зас[еданию] Политбюро задерживается ввиду неполучения до сих пор необходимых материалов от тт. Сокольникова, Стомонякова, Вейцера и Брона»[1022]. А. Д. Цюрупа указал, что «часа еще ни с кем не согласовывал» и попросил сговориться с А. Л. Шейнманом, Л. Б. Красиным, в присутствии которого явно был убежден, и Б. С. Стомоняковым[1023].

В чем в чем, но в разделении людей и властвовании высшее руководство РКП(б) достигло необыкновенных высот. С текучкой повседневного социалистического строительства, в котором тонул когда-то В. И. Ленин, у сталинского руководства, напротив, все обстояло благополучно. Столкнувшись на практике со сложнейшими финансовыми вопросами, Политбюро попросту сняло с себя ответственность за их разрешение. 25 декабря 1925 г. оно создало комиссию для наблюдения за текущими экспортно-импортными операциями в составе А. Д. Цюрупы, Г. Я. Сокольникова, Г. Л. Пятакова и даже Л. Д. Троцкого[1024] – т. е. из наиболее критикуемых большинством самого Политбюро партийно-государственных деятелей. Сложно удержаться от комментария, что в состав такой важной, вследствие скандала с дезавуированием постановления СТО СССР, комиссии запрягли коня и трепетную лань. Четное число членов комиссии по определению неудобно, да и капризный характер Г. Л. Пятакова и надменность и показное равнодушие Л. Д. Троцкого рабочему содружеству не способствовали. Видимо, деятельность комиссии свелась к «единоличному», если выражаться по-ленински, решению вопросов А. Д. Цюрупой, ранее успешно гнувшим свою линию в Совете труда и обороны в качестве регулярного председательствующего на его заседаниях. Г. Я. Сокольников, несмотря на свой ангельский характер, благородно признал первенство А. Д. Цюрупы. В декабре 1925 – январе 1926 г., во многом за счет активной деятельности последнего в качестве фактического председателя комиссии, вопреки подрывной деятельности в Политбюро Сталина со товарищи и сыпавшимся как из рога изобилия пессимистическим прогнозам, экспортно-импортные операции удалось провести вполне успешно[1025]. Это так же несомненно, как и то, что без ценных указаний высшего политического руководства финансовое положение Советского Союза могло быть значительно более устойчивым. Новый состав Политбюро, в котором стало больше сталинцев, 11 января 1926 г. дошел до принятия предложения председательствующего А. И. Рыкова о создании еще одной комиссии по сути по тому же самому вопросу – об экспортно-импортных операциях; правда, специально оговаривалось, что комиссия будет создана на краткий срок для решения конкретной задачи. Сложно сомневаться, что Совет труда и обороны мог бы вынести решение по докладу Наркомата финансов СССР о состоянии и перспективах валютных ресурсов и возможностей совершенно самостоятельно, не прибегая к созданию очередной комиссии Политбюро – на этот раз в составе восьми (!) человек[1026].