История - нескончаемый спор

Не менее странно звучат в устах Кримхильды слова о том, что напрасно они с Этцелем «не скупились» на дары Рюдегеру (королева еще не знает, что маркграф погиб, оставшись им верным вассалом): скупость при любых условиях была противопоказана сеньорам. Щедрость считалась неотъемлемым признаком господина и служила одним из главнейших его достоинств. В оригинале читаем: «Помогли нам, король Этцель, раздачи даров?» (строфа 2229).

На пиру, устроенном в Ксантене после возвращения Зигфрида с молодой женой, его мать Зиглинда щедро одаривала присутствующих. «Гостей, на праздник званных, она одела так, / Что в платьях златотканых ходил былой бедняк» (строфа 712). Откуда на королевском празднике взялся бедняк? Не знаю: в оригинале имеется в виду свита, и это было понятно уже Кудряшеву («свита их / Ходила в златоцветных одеждах дорогих»). Но Корнееву не достаточно и «бедняков», и он добавляет опять-таки от себя: «С вельможей знатным в пышности соперничал слуга»… — вещь в сословном обществе вообще немыслимая!

Повелитель гуннов Этцель посылает свата к Кримхильде. Тот, убеждая ее принять брачное предложение, в частности, подчеркивает могущество Этцеля: «ему со страхом служат многие герои» (строфа 1215). Итак, величие средневекового монарха выражается в первую очередь в его власти над большим числом верных вассалов. В переводе Корнеева это выглядит несколько иначе: «Богат владыка гуннов, могуч и знаменит». — Специфика феодального господства смазана.

Вот еще аналогичный пример. В XXXVII авентюре гуннский воин говорит Кримхильде о том, что ее сильнейший вассал Рюдегер не выполняет своего долга и не сражается за нее, хотя получил от сеньора немало «людей, земель и бургов» (строфа 2139). В переводе Ю.Б. Корнеева: «Немало он подарков, и замков, и земель / От вашего супруга в награду заслужил…»[84] Люди, вассалы в обоих этих случаях исчезли! Автора «Песни о нибелунгах», в отличие от переводчика, занимает не то, что знатные господа богаты, — что разумеется само собою и не представляет для него особого интереса, — но способы употребления ими богатства: оно доставляло им возможность быть щедрыми, привлекать на службу рыцарей, устраивать пиры, вообще вести куртуазный образ жизни. Это — главное.

К сожалению, переводчик далеко не всегда считается с сословным смыслом трактовки богатства в эпопее. Я позволю себе привести еще один пример.

Бургунды прибывают к гуннскому двору. Кримхильда встречает их неласково и, заметив недовольство Хагена, говорит ему: «А с чем таким из Вормса явились вы ко мне, / Чтоб рада вас принять была я у себя в стране?» (строфа 1739). Она явно намекает на отобранный у нее клад нибелунгов (о чем прямо говорит в строфе 1741). Это ее замечание в высшей степени существенно для понимания смысла конфликта между Кримхильдой и бургундами. Тот, кто владеет кладом, тот могуч, тому принадлежит и власть, ибо клад в эпопее фигурирует в качестве символа господства; в сознании Кримхильды клад и власть слились к тому же с образом Зигфрида. Что же она слышит в ответ?

С усмешкой молвил Хаген: «Когда б я знал заране,
Что за гостеприимство вы требуете дани,
Поверьте, согласился б я по миру пойти,
Чтоб только вам, владычица, подарок привезти».

(строфа 1740)

Таков перевод Ю.Б. Корнеева. В действительности Хаген говорит Кримхильде нечто иное. Его насмешка выражается не в предположении, что королева требует от прибывших платы за гостеприимство, это было бы плоско и не задело бы ее. Смысл слов Хагена таков: «знай я, что вы, королева, примете подарок от меня, вассала, то, будь я достаточно богат, я бы вам что-нибудь преподнес» (ср. перевод М.И. Кудряшева, понявшего это место правильно). Ирония здесь глубже и злее: ведь в феодальном обществе подарки делают господа вассалам, вообще лица, которые стоят выше на социальной лестнице, тем, кто занимает более скромное положение, но не наоборот, ибо получивший дар считался подвластным подарившему: а королева, якобы, желает подарка от Хагена! Такое предположение оскорбительно. Вот в чем заключается тонкая издевка, вполне понятная средневековой аудитории: своими требованиями Кримхильда нарушает сословный этикет!

* * *

Теперь я хотел бы остановиться на интерпретации переводчиком двух эпизодов «Песни о нибелунгах», которые в высшей степени существенны для понимания ее концепции, — на ссоре Кримхильды с Брюнхильдой и на убийстве Кримхильдой Гунтера, а затем и Хагена.

ИЗ-ЗА ЧЕГО ПОССОРИЛИСЬ КОРОЛЕВЫ?