История Мираксздания

В трубке послышались короткие гудки. «Подарком» стала подписка о невыезде. По объяснениям моих новых опекунов из «ведомства чистых рук», это была весьма распространенная практика: подписка нужна, чтобы клиент осознал, что сбежать из страны он уже не сможет – да, при должном бюджете пути отступления есть, но это билет в один конец, и тебя уже точно заочно осудят и объявят в международный розыск. После подписки клиенту остается либо просить пощады, соглашаясь на условия заказчика, либо готовиться к следующему подарку – «заключению под стражу до суда».

Когда я рассказал о случившемся моим помощникам на очередной встрече, они только развели руками.

– Все идет по плану, – сказал Шрам, – но это необходимо в рамках… скажем так, «оперативной игры».

– Так а второй подарок мне ждать?

«Федерал» посмотрел на меня исподлобья, хмыкнул.

– Время покажет, – сказал он, – но вы не волнуйтесь.

Я кивнул, хотя, если честно, я не волновался, а сильно очковал. Да и можно ли ощущать себя иначе, если тебя могут легко упечь в тюрьму, хотя ты ничего и не совершал – просто потому, что ты решил выйти из бизнеса, которому посвятил немало времени и сил. Вдобавок было неприятно осознавать, что у ДЭБ с подачи Темникова и Полонского есть информация обо всех моих счетах и активах. Я был у них как на ладони, и вся моя защита, как казалось в тот момент, умещается в одну короткую фразу моего «опекуна»:

«Не волнуйтесь».

Тогда я решил, что, если выпутаюсь из передряги, больше никогда не стану пытаться открыть бизнес в России. Слишком высоки риски, слишком велик шанс, что в какой-то момент придет государство или другой дядя просто вышвырнет тебя на улицу и либо посадит, либо заставит отдать все, что ты заработал, и еще немного сверху.

Прав в России не тот, кто прав, а у кого больше влиятельных друзей и кэша, а суд, как говорил мне следователь на допросе, «где собаки ссут».

Глава 12. Новое уголовное дело

2009–2010 гг.

Каждый раз, когда мы с моим адвокатом Светланой входили в главное следственное управление Москвы, там пахло канцелярией и кофе.

– Кто, к кому? – бросив на нас рассеянный взгляд, спрашивал дежурный. – Документики предъявляем…

Мы протягивали раскрытые на первом развороте паспорта.

– К следователю Передерееву, на допрос.

– А, точно, вам ж уже не впервой…

– Каждую неделю ходим, как на работу.

Это была чистая правда. Перед Новым годом Полонский, словно Дед Мороз, активизировался; подарки от него и Темникова посыпались один за другим: сначала Кучер, отправив моей маме письмо и доверительно рассказав, что ее сын – вор и преступник и скоро окажется в тюрьме, довел до госпитализации с инсультом; потом, ближе к праздникам, осенил первой повесткой. 13 января меня ждали в ГСУ Москвы на рандеву к следователю Передерееву. С той поры мы со Светланой посетили уже четыре допроса, и на каждом из них Передереев задавал одни и те же «уточняющие» вопросы:

– Скажите, в период такой-то по такой-то вы действительно работали в фирме «Миракс»?

– Поясните, что именно входило в круг ваших обязанностей?

– Имели ли вы доступ к финансам?

– Могли ли распоряжаться финансами вверенных вам подразделений на свое усмотрение без письменного согласования с Сергеем Юрьевичем Полонским?

– Может, все-таки могли?

И так далее, и тому подобное. День за днем, приходя в ГСУ, я чувствовал себя героем старого фильма «День сурка» – все повторялось с пугающей точностью, и я порой подспудно боялся, что навсегда застряну в этом надоевшем дне и буду каждое следующее утро просыпаться только для того, чтобы снова и снова отвечать на набившие оскомину вопросы. Очень быстро я понял, что меня просто держат в тонусе, постоянно напоминая, что я на крючке и никуда уже не денусь, ну и, разумеется, ожидая, что я в итоге спасую перед этим прессом и сдамся.

Памятуя о поддержке со стороны Шрама и Добряка, я терпеливо следовал по этой бесконечной петле, раз за разом возвращаясь в исходную точку, снова, снова…

И опять…

Светлым пятном стала выписка мамы. Ее возвращение домой внушало оптимизм: сначала мы победили рак, теперь – инсульт, осталось победить только Полонского.

Мои допросы по его делу меж тем продолжались вплоть до середины марта. 10-го, накануне очередного визита в ГСУ, мы снова встретились с моими благодетелями в уже знакомой нам «Кофемании».

– Ну что, Максим, завтра на очередную очную ставку? – участливо спросил Добряк. – Готовы морально?

– Устал уже, конечно, – вымученно улыбнулся я. – Но в целом готов. А что?

– Полонский оплатил ваш арест до суда, – без обиняков, напрямик, как и обычно, сказал Шрам. – Завтра вам предъявят обвинение по 165 статье УК «Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием».

– Новости так себе… мягко говоря, – откинувшись на спинку, заметил я.