Читаем История Испании полностью

В эпоху Регентства в Каталонии и Стране Басков на сцену вышло новое поколение политиков и интеллектуалов. Они отказались от представлений своих предшественников и заявили о существовании самостоятельных наций каталонцев и басков, а испанское государство рассматривали как угнетателя и чужеземца. В Каталонии идеи «двойного патриотизма» нашли свое выражение в так называемом «Мемориале о притеснениях» («Memorial de Agravios»), который в марте 1885 г. представители Каталонского центра и других каталонских общественных организаций[354] вручили королю Альфонсо XII. Они требовали региональной автономии, но заявляли о нежелании каталонцев ослабить «славное единство испанской родины». Однако с 1890 г. терминология меняется. Двадцатилетний Энрик Прат де ла Риба, президент Каталонского центра образования (Centre Escolar Catalanista)[355], определил Каталонию как «нашу единственную родину» и потребовал признания «естественных и исторических национальностей». Каталония, писал он, — это родина каталонцев, национальность одновременно естественная и историческая: т. е. проводилось различие между родиной и государством — институтом политическим, искусственным, принадлежность к которому является добровольной. Разумеется, в таком случае бессмысленно рассуждать о большой и малой родине, ведь родина могла быть только одна, а то, что называется большой родиной, — это просто государство, состоящее из различных сообществ, каждое из которых является истинной родиной. Государство представляет собой чуждый институт, навязанный нации, который лишает нацию ее природы и нарушает ход ее истории. «Испанское государство — это институт, враждебный Каталонии, по вине которого она утрачивает свою природную сущность», — пишет Прат де ла Риба.

Во время кризиса 1898 г. сознание принадлежности к чуждому государству обострилось. Жоан Марагал предложил разорвать путы, которые привязывают Каталонию к мертвой Испании, если сама Каталония не желает умереть. Таким образом, были налицо все предпосылки для создания исключительно каталонской партии. Уже существовала организация, Каталонский союз (Unió Catalanista), объединявшая многочисленные культурно-просветительские общества; имелась идеологическая основа, так называемое «великое повествование», созданное интеллектуалами и юристами, которое совпадало с требованиями промышленной и торговой буржуазии, содержавшимися в мемориалах ее общественных организаций; распространенным было и представление о том, что все испанское, т. е. кастильское, надо вырвать из каталонской нации. Чтобы все эти предпосылки привели к конкретным результатам, не хватало только одного — вмешательства правительства. Что и произошло: в 1890 г. была учреждена Региональная лига (Lliga Regionalista), выработана программа, в которой различались ближайшие и отдаленные цели деятельности, а для участия во всеобщих выборах выдвинут единый кандидат.

В Бильбао разрыв с идеей «двух родин», основанной на традиции фуэризма[356], произошел благодаря деятельности Сабино Араны. Бывший карлист, он подверг суровой критике фуэризм и связанное с ним литературное наследие. Арана отрицал подобные сочинения не потому, что они были написаны на кастильском языке, а потому что их политическое содержание противоречило его идее о единственно возможном пути спасения нации басков. В соответствии с идеологией испанского либерализма он считал, что фуэро были всего лишь выражением пакта баскской нации с испанской, и они только ускорили процесс деградации ее расовой сущности и довели ее почти до исчезновения. Вместо фуэризма Арана обратился к историческому материалу и создал миф о спасении порабощенной родины от гнета иностранного захватчика.

С его точки зрения суть проблемы состояла в том, что вместо изоляции от испанских завоевателей баски — жители долин и муниципиев[357] невольно восприняли чужеземную форму правления, противоречившую их истинной сущности. Бискайя (т. е. Страна Басков), которая в прошлом была конфедерацией независимых республик и кровных общин (hermandadas), стала сеньорией, т. е. отклонилась от своего исторического пути по вине более низкой и ущербной испанской нации. Испанцы, четырежды вторгавшиеся в земли Бискайи и четырежды потерпевшие поражение, в конце концов победили, подчинив и поработив этот непокорный народ, эту доблестную и независимую расу. Почему же, спрашивал Арана, суверенный народ не признал свою ошибку и одним росчерком пера не покончил с этим печальным положением, избежав иностранного влияния и своего страшного падения? И отвечая, он указывал на два источника болезни, которые заразили баскскую расу и которые народ басков, если желает излечиться, должен изолировать и устранить: «это чужаки и их приспешники» (maketos у (maketófilos)[358] — они виновны; общаясь с испанцами, баски «пережили процесс смешения свойственного им политического бискайского духа с внешним и чуждым и проникновение экзотического, или испанского, духа в свой собственный».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное