История Испании

Эта система функционировала долго только потому, что она основывалась на договоре между городскими элитами о влиянии в преимущественно сельском обществе. Из-за плохо развитых путей сообщения до многих муниципалитетов можно было добраться только на лошади или пешком. Города сохраняли свой средневековый облик и в основном представляли собой административные центры или пункты торговли сельскохозяйственной продукцией, а промышленность там была, как правило, пищевой. С начала периода Реставрации до конца XIX в. население Испании увеличилось на 2 млн человек, с 16,6 млн в 1877 г. до 18,6 млн, согласно переписи 1900 г. Из них чуть больше 5 млн человек приходилось на городские округа с числом жителей менее 2 тыс. человек, рассеянных по населенным пунктам с несколькими сотнями жителей; следующие 7,5 млн — на городские округа с населением от 2 до 6 тыс. человек; оставшиеся 6 млн — на города с более 10 тыс. жителей.

Сельский мир был разнообразным. На юге — выраженная поляризация общества: с одной стороны, многочисленный сельский пролетариат, неграмотный, существовавший на пределе выживаемости, в условиях сезонной занятости, низкой и непостоянной заработной платы, все попытки политической или профсоюзной организации которого жестоко подавлялись; с другой стороны — класс сельских хозяев, землевладельцы высокого и среднего достатка. Север отличался разнообразием социальных форм с преобладанием мелкого землевладения, семейных ферм; хозяйства средней руки ориентировались на экспорт. Благодаря политике протекционизма, с 1870-х гг. определявшей развитие международного рынка, усилилось социальное влияние землевладельцев, занимавшихся возделыванием зерновых культур; их партнерами быстро стали производители текстиля — так появился своеобразный договор, который как бы воспроизводил в социально-экономической сфере то, что в политике описывал пакт о чередовании партий. Таможенный тариф Кановаса от 1891 г., повысивший пошлины до самого высокого уровня в Европе, фактически подтвердил это соглашение.

В такой преимущественно сельской стране лишь два городских центра, Мадрид и Барселона, преодолели (на немногие тысячи) отметку в полмиллиона жителей; к 200 тыс. приблизилась Валенсия; население Севильи, Малаги и Мурсии превысило 100 тыс. человек. В то время провинциальные столицы только приступали к перестройке, хотя 25 лет Реставрации, несмотря на экономический кризис конца века, не прошли даром: благодаря работам по благоустройству, появлению вокзалов, больниц, рынков, театров облик больших городов изменился по всей стране. Промышленность переходила на использование электричества, что повлекло за собой появление крупных фабрик и распространение новых разнообразных видов оборудования. Развитие металлургических предприятий вызвало настоящий экономический бум в районе Бильбао; с ростом текстильного производства и активизацией городской застройки наступил расцвет Барселоны. Мадрид расширил свои исторические границы, избавился от проблем водоснабжения и преодолел изоляцию в пределах Месеты. Железнодорожное строительство стимулировало формирование внутреннего рынка, а Мадрид благодаря радиальной структуре сети железных дорог стал центром путей сообщения и в ближайшие десятилетия превратится в промышленную и финансовую столицу страны.

За рамками политического пакта

Политическая система, основанная сверху на договоре, а снизу на отношениях патроната-клиентелы, оказалась эффективной потому, что завершила собой длительный период гражданских войн, городских восстаний, народных революций, военных мятежей и правительственной нестабильности. Новый режим стал устойчивым еще и потому, что после опыта демократической монархии и федеративной республики оппозиционные силы, вынужденные уйти в подполье в первые годы Реставрации, все еще были слабы или находились в состоянии раскола. Таким образом, в течение двадцати пяти лет у реставрированной монархии отсутствовали настоящие враги. Республиканское движение так и не смогло преодолеть внутреннее размежевание, которое стало характерной чертой его истории. Непреодолимая граница разделяла сторонников союза с правительством и революционеров, т. е. тех, кто отказывался от насилия и был готов принять существующие порядки, чтобы продолжать реформы «изнутри», и тех, кто не принимал существующую систему и предлагал разрушить ее, в том числе и путем восстания. Другой барьер существовал между защитниками федеративной и унитарной республики. Противоречия были как стратегическими, так и идеологическими: они касались методов завоевания власти и модели государства — именно они отличали республиканцев-федералистов Пи-и-Маргаля от унитариев Сальмерона; радикалов Руиса Соррильи от умеренных республиканцев Кастелара. Подъем республиканского движения наступал тогда, когда сторонники разных политических проектов находили хотя бы слабую основу для союза.