История Испании

Консерваторы и либералы сумели договориться, потому что к тому времени они уже составляли единый класс политиков. Пусть они часто демонстрировали гордость представителей среднего класса и вели себя как настоящие меритократы, отказываясь от наград в виде дворянских титулов, однако по своему социальному положению они сблизились не только друг с другом, но и с богатыми и могущественными слоями общества. Их электорат превратился в клиентелы, которые содержались на доходы от более или менее обширных земельных владений; участие в столичной жизни открывало возможности для строительства особняков в новых районах городской застройки. В самом деле, консерваторы и либералы представляли собой единый политический класс, состоявший из двух партий, которые заключили между собой соглашение и отказались от соперничества друг с другом. Они шли на последовательные уступки, введя свободу прессы, ассоциаций, собраний, и были способны допустить в систему маргинальные политические группы, например умеренных республиканцев или ортодоксальных католиков. На смену восстаниям предшествующего периода пришло мирное согласованное чередование партий, которые представляли интересы элит, сформировавшихся в эпоху «умеренных». Это титулованные дворяне, которые, несмотря на упадок своего экономического влияния, по-прежнему получали существенные доходы от земельной собственности; землевладельцы большого и среднего достатка, разбогатевшие за счет дезамортизации; новая буржуазия, образовавшаяся во времена финансового бума, индустриализации (в текстильной, металлургической, горнодобывающей промышленности и железнодорожном строительстве) и развития рынка недвижимости; новый средний класс — адвокаты и чиновники, поднявшиеся по социальной лестнице на государственной службе благодаря политической деятельности, занятиям журналистикой и свободными профессиями. Перспектива мира и прогресса сулила им новые возможности для предпринимательской деятельности.

Политическая стабилизация была достигнута ценой политической коррупции. Партии представляли собой нечто вроде семей нотаблей, не всегда хорошо сплоченных, предрасположенных к расколам, к формированию фракций вокруг влиятельных лидеров, которые всегда требовали для себя лучший кусок пирога.

Политическую элиту сплотили узы родства и дружбы, ее представители были напрямую связаны с интересами крупного землевладения, промышленности и финансов, многие из них сами занимались предпринимательством. На следующем уровне провинциальные нотабли осуществляли политический и экономический контроль над местными касиками[341], которые, в свою очередь, управляли муниципальными чиновниками и гарантировали мирное чередование двух партий в каждом избирательном округе. Таким образом, на местах партии опирались на свои политические клиентелы. Речь шла о коалициях клиентских групп, сформировавшихся вокруг политической олигархии Мадрида, а та, в свою очередь, опиралась на способность местных касиков обеспечивать результат выборов в зависимости от ситуации. Благодаря контролю над муниципалитетами, провинциальными депутациями и местной администрацией касики распределяли между своими клиентами разнообразные блага, связанные с назначением на должности, прохождением административных формальностей, получением лицензий на осуществление предпринимательской деятельности, уклонением от военного призыва, снижением налогов. Естественно, подобная практика оказалась возможной только потому, что победившая партия использовала государственные должности как трофеи для вознаграждения своих клиентов. С каждой сменой правительства происходила смена администраторов на местах: новое правительство распределяло должности среди своих приспешников, а сообщники соперника на время оставались не у дел, но в ожидании назначения (cesante). Клиенты платили за милости своей верностью, поддерживая касиков, а те укрепляли собственную власть в округе и обеспечивали своим партийным патронам организованную клиентелу, контролируя избирательный процесс и действуя в качестве посредников между центральной властью и местными сообществами. Таким образом, несмотря на всеобщее избирательное право, партия, претендовавшая на власть, никогда не проигрывала выборы.