«Сияние Солнца» в большой степени опирается на текст и иллюстрации «Восходящей зари», однако полностью исключает параллели между алхимией и христианством. Источниками вдохновения для иллюстратора, знаменитого аугсбургского художника Йорга Брея Старшего (1475–1537), помимо «Зари», были рукописи средневековых златодельческих сочинений «Дар Божий» и «Розарий философов».
22 миниатюры «Сияния Солнца» полны необычных символов. На первой иллюстрации предстает алхимический герб, среди элементов которого — антропоморфное Солнце с Солнцами поменьше вместо глаз и рта. Другая изображает рыцаря, одетого в четырехцветный доспех, отсылающий к четырем цветам великого делания; над его челом сияют семь звезд, символизирующие семь металлов, а стоит он на двух источниках — меркурия и сульфура. На одном из самых оригинальных изображений трактата мы наблюдаем странного человека, бредущего по болоту (7). В тексте о нем сказано так:
Вы видите создание, черное, как топь, прячущееся в черных нечистотах болотной грязи, скверно пахнущее. Юная дева подходит к нему, предлагая помочь, она украшена прелестными одеждами всевозможных цветов, а на ее спине растут белые крылья. Дева одевает создание в пурпурное платье, сообщая ему свою высшую степень чистоты, и ведет его за собой на небо.
Голова этого существа похожа на алхимический сосуд, само оно черное, его левая рука — белая, а правая — красная: эти цвета отсылают к трем основным стадиям алхимического процесса. Болотный человек символизирует процесс трансмутации металлов, начинающийся со стадии разложения, проходящий через «отбеливание» и заканчивающийся созданием красного эликсира, превращающего любые металлы в золото. Стадия рубедо обозначается королевским пурпурным одеянием, полученным от ангела с шестиконечной звездой над головой (символ философского камня): это намек на божественную помощь, необходимую алхимику в его работе.
На рамках, окружающих основные изображения, в «Сиянии Солнца» всегда нарисовано много символических маргиналий, дополняющих центральный сюжет. В данном случае изображены два оленя — символы Христа — и пара мартышек. Благодаря Данте обезьяна стала распространенным символов алхимиков, пытающихся подражать природе:
Одним из самых очевидных визуальных заимствований из «Восходящей зари» является фигура раскрашенного все в те же три алхимических цвета андрогина (8). Однако здесь он не только двухголов, но и обладает двумя шеями, а в правой руке держит зеркало, украшенное четырьмя кругами, обозначающими четыре элемента; в его центре отражается окружающий пейзаж. В левой руке андрогин держит яйцо, символ квинтэссенции, состоящей из четырех элементов. Это слово буквально переводится как «пятый элемент»: неслучайно данная аллегория упоминается в пятой по счету притче. Над головами составленного из противоположностей существа виднеются два нимба — золотой и серебряный: мужская часть обозначает Солнце, золото и сульфур, а женская — Луну, серебро и меркурий. Впрочем, в более поздних копиях обе головы гермафродита выглядят мужскими (9).
Другое заимствование, на этот раз из эллинистической алхимии, мы видим на следующей миниатюре (10). Темнокожий рыцарь в серебряном доспехе и красных одеждах разрубил человека на мелкие кусочки и держит в руках золотую голову жертвы. Все происходящее нарисовано на фоне городского пейзажа, напоминающего Венецию. Изображение восходит к образу из «Видений» Зосимы (см. здесь), которого в «Сиянии Солнца» на латинский манер называют Розинусом. Эта сцена изображает притчу из третьей главы трактата, в которой говорится о том, как отсеченные члены человека должны перегнить в земле, чтобы возродиться и приумножиться в числе. Тело здесь уподобляется металлам, «гниющим» внутри герметического сосуда во время процедуры кальцинации, чтобы стать золотом.