Истории мёртвой зимы

Следующим прыжком девушка всё-таки поймала Векселя, прижав его к одному из стеллажей, с которого посыпались книги. Около лица вора заскрежетали зубы, пытавшиеся добраться до его шеи. Не глядя, схватив с полки ближайший томик, до которого он смог дотянуться, Вексель впихнул его корешком прямо между клацающих челюстей Марины.

— Мала ты ещё на папку хлебальник раскрывать! — зло процедил мужчина и, воспользовавшись заминкой, ловко завернул руку дочки за спину. Этот нехитрый приём сработал. Через минуту, он уже прижимал её к полу коленом, а обе заведённые за спину руки, крепко скручивал своим ремнём. Марина угрожающе рычала, впиваясь в книжный корешок зубами, но не догадывалась разжать их.

Ещё через пять минут Вексель погрузил брыкающуюся девицу на заднее сиденье бордовой «девятки», запаркованной прямо на тротуаре. Для надёжности он ещё несколько раз перемотал её поверх пушистого лисиного костюма найденным в бардачке скотчем. На этом воспитательный момент был завершён.

Вексель тяжело вздохнул, озабоченно посмотрел на продолжавшую извиваться Марину и только сейчас рассмотрел книжку, которую удачно использовал в качестве кляпа. Название очередного раскрученного бестселлера «Гузель закрывает хлебало» показалось старому уголовнику ироничным. Впрочем, ещё в лагере он отдавал большее предпочтение классике. Заведя мотор, он резво развернулся на пятачке у книжного клуба, и погнал машину прочь по заснеженной дороге.

Глава 26. Коллектив

в которой Пётр Петрович формирует новый научный коллектив, организует исследовательскую работу и развлекается многочисленными отсылками

Чижиково-жёлтые «Жигули» плавно выкатились с институтской парковки и побежали по пустой дороге в сторону заправки. На обледеневшей дороге перегруженную машину с задним приводом сильно вело из стороны в сторону, но Пётр Петрович, уверенно работая рулём, казалось, не обращал внимания на такие мелочи. Хотя сейчас вовсе было непонятно, существовало ли что-то способное вывести из состояния равновесия этого странного человека. Лежащие на дороге трупы, которые он невозмутимо объезжал? Или, возможно, тела в изобилии валяющиеся теперь на обочине и дальше в лесополосе? Задавая себе эти вопросы, Валентина невольно начала вглядываться в лица мертвецов. Кем они были? По всей вероятности жителями прилегающих к проспекту домов. Мужчины и женщины… Старики и подростки… Дети… Растерзанные, упавшие в снег или привалившиеся к деревьям, часто принявшие самые неестественные позы, словно марионетки, у которых неожиданно обрезали ниточки. Осознав, что одно за другим разглядывает мёртвые тела, девушка сразу же отвела взгляд, боясь, что увидит кого-то знакомого.

Уже через несколько минут, проелозив лысой резиной по заиндевевшему асфальту, автомобиль остановился у заправки. Оставшись внутри, Валя молча смотрела за ребятами, заполняющими бензином пластиковые пятилитровки. Одетые в утеплённые спецовки, которые Пётр Петрович извлёк из старых запасников института, они уже мало напоминали вчерашних студентов.

Лёня, казавшийся Вале более замкнутым, стал теперь совсем сосредоточенным и даже хмурым. Не говоря ни слова и опасливо поглядывая на разбросанные по округе тела, он набрал бензин в очередную бутылку и поплотнее завернул крышку. Его приятель, даже сейчас не расстающийся со своей закреплённой на поясе циркулярной пилой, явно переживал стресс по-другому.

— Обожаю заправки «РосНефти», — выдыхая пар на морозе, усмехнулся Толик, определённо радуясь, что у них просто получилось включить колонку, а не пришлось взламывать для этого будку заправщика. — Правда! Я хоть и забыл скидочную карточку, но впервые не парюсь о ценах на бензин!

Валя понимала, что прячется за этой внешней весёлостью. Но вот как справиться с собственными переживаниями, она не знала, поэтому, когда машина вновь дёрнулась с места, предпочла дальше тихо сидеть на заднем сиденье, бессмысленно уткнувшись взглядом в громоздкий чемодан у себя под ногами. Прежняя жизнь осталась где-то в прошлом. И почему-то сейчас ушла на второй план. Перестала волновать в том смысле, в каком её обычно воспринимают. Осталось только то, что происходит здесь и сейчас. Что произошло с друзьями и родственниками? Почему все словно исчезли? Возможно, уже превратились в зомби… А в кого они сами-то превратились за последние несколько дней?

— Раз уж вы практически превратились в моих коллег, — нарушил молчание Пётр Петрович, продолжая сосредоточенно вести машину, — то стоит познакомиться поближе. Скажем, отрекомендоваться более официально. Согласитесь, будет несправедливо требовать от вас называть меня Пётр Петрович, в то время как я говорю — «Вася», «Ваня», «Маша»… Вас, например, Анатолий, как зовут по имени-отчеству?

— Меня зовут Анатолий Ефремович, — с лёгким недовольством в голосе ответил Толик, расположившийся на пассажирском сиденье рядом с водительским местом.

Пётр Петрович расхохотался: