Истории, которых не было

– А уж от Вас, Перлита, я совсем не ожидала! Зачем, скажите, пожалуйста, зачем Вам понадобилось выпрыгивать в окно? Что, была какая-то необходимость? Ну, говорите же, не молчите, иначе я чокнусь!

– Не знаю, поймешь ли ты меня, деточка… Нет, необходимости не было, активация проходила нормально. Просто, мне надоел этот образ. Находиться в теле немощной восьмидесятипятилетней старухи, то еще удовольствие, вот, и решила закрыть занавес поскорее.

Все-таки, Перлита – звезда!

– Вы правы, я Вас не понимаю, – пробормотала наша многострадальная классная дама, – когда я умерла, мне было девяносто четыре года, и я ни разу не пыталась прыгнуть на асфальт с такой высоты.

Несколько ртов открылись одновременно, а закрывались уже в разнобой, в зависимости от темперамента владельца.

Сюрпризик! И еще одно местное недоразумение. Хотя…, почему недоразумение? Как раз – голливудский стандарт. Но Перлите палтос, точно, а Бохаю и того больше. Их что – позабыли омолодить освежить и побрызгать одеколоном? Черт, нифига, ведь, не знаю о тех, с кем работаю…, впрочем, это у меня еще от жизни осталось. Надо порастрясти Йорика на эту тему. Тем более что он сам настойчиво домогается личного свидания. Ох, блин, боюсь, что не любовного. Топчется у зеркала, чтобы «случайно» выйти вместе со мной. Знаю я – что ему, ответственному общественнику, нужно. Покурить что ли? Пусть помучается.

– Пойдем уже, не майся.

– Я не маюсь, я причесываюсь.

– Заметно.

– Дин, а ты куда? Лифт – в другой стороне.

– Знаю. Выйдем через цокольный этаж второго корпуса, так ближе.

Я уже сто раз тут ходила, а мой спутник, похоже, впервые. Озирается опасливо, можно подумать, мы в темном лесу.

– Слушай, я заметила, что все удивились, когда папуаска сказала – сколько ей было…, а чему, собственно? Я тут стариков-то почти и не видела. То есть, совсем уж немощных. Думала – они молодеют по закону местной природы. Или как?

– Бог их знает, законы эти. Обычно, все выглядят примерно на свои, просто тут не много тех, кто умер в глубокой старости. Не спрашивай: почему? Не знаю. Но бывают, как видишь исключения. Да, вот, наш Бохай, хотя бы.

– Ха, он и так явный пенсионер. Сколько ж ему в реале-то?

– Он погиб в шестнадцать.

– Свистишь!!!

Йордан, пожал плечами и состряпал максимально индифферентную рожу, мол, думай что хочешь, я всё сказал. Ххе! Обидчивые все такие, прямо, не дотронься, ё моё. Чувствительные, как клитор, блин.

– Я же говорил, что здесь не пройдем.

– Почему? Уже почти пришли.

– Ты читать разучилась?

Ясно. Ещё один яркий представитель породы метропользователей. «По эскалатору не бежать», «Держитесь за поручни», « Вход», «Выход»… Над дверью, которой я давно уже пользуюсь, висит моя любимая табличка: « Выхода нет!» С детства она вызывала у меня недоумение. Как же «нет», когда дверь – настежь и люди в неё валом валят. Мамины попытки объяснить, что они ВХОДЯТ, не вносили ясности в ситуацию, скорее – наоборот. Мой не замученный еще диалектикой детский умишко выдавал четкую аристотелевскую формулировку: «Чтобы куда-то войти, надо откуда-то выйти!»

– Йоорик, – начинаю тихо и, как могу, спокойно, – скажи мне, пожалуйста, если на стене будет написано: «Йордан – пидорасссс!», ты накрасишь губы и пойдешь мужиков трахать?

Дальше двигаемся молча. Оно и к лучшему. Наверно, теперь не будет разговоров на тему: «Что ты собираешься вытворить, глупая малолетка». Всем, конечно, уже ясно: что-то собираюсь. Ну, и плевать! Имейте терпение, господа! Доживете – узнаете, что именно!

Погода моя любимая. Не по причине прекрасности, а, просто, потому, что ничего похожего я раньше не видела. Я всегда любила клочковатые сизые тучи, летящие по ясному небу, а здесь они опускаются так низко, что, буквально смешиваются с городом. Кувыркается такая лохматенция на уровне четвертого этажа, а из неё дождик капает. Прикол! И тут такое на моей памяти – всего второй раз, так что, можно сказать, что это была любовь с первого взгляда, а теперь – второе свидание. Интересно, можем ли мы уже позволить себе интим?!

Сон 6

Я на своем родном диване, кто-то невидимый мертвой хваткой держит меня сзади. Тело онемело. Надо как следует разозлиться, тогда проснешься.

Кое-как шамкая внезапно заржавевшей челюстью, выдаю не длинную, но энергичную матерную конструкцию и рывком поворачиваюсь на спину. В комнате потемнело, что ж – все правильно. Сейчас ночь, надо выключить телек. Где же пульт-то? Мерзкий был сон. Включить свет. Попить. Успокоиться.

Щелкаю выключателем – лампочка никак не реагирует, за то телевизор переключается с программы на программу и по всем идут невнятные помехи. Понятно – проснуться не удалось. Надо пойти в ванну, плеснуть на рожу холодной воды, вдруг, поможет. Стоп! Бред! Мне просто приснится, что я умываюсь, а моё настоящее тело продолжит сопеть и ворочаться на диване. Как бы мне, из собственного сна, облить водой свою реальную тушку, чтобы она проснулась? Задачка, взрывающая мозг (в котором, собственно, это все и происходит).