Источник судьбы

В распре кровавой брат губит брата;
Кровные родичи режут друг друга:
Множится зло, полон мерзостей мир.
Век секир, век мечей, век щитов рассеченных,
Вьюжный век, волчий век — пред кончиною мира…
Ни один из людей не щадит другого.9

Этому суждено случиться перед кончиною мира. И тот, кто совершает эти дела сейчас, тем самым приближает его — Затмение Богов. Если ты сейчас поднимешь руку на брата, прольешь его кровь — на тебя ляжет проклятье. Всех твоих потомков будет терзать междоусобная вражда. И многие из них найдут свою смерть от руки кровных родичей. Человек сам выращивает свою судьбу. Твой поступок — зерно, которое сам ты бросаешь в почву. Но когда посев совершен, дерево судьбы вырастает независимо от твоей воли, изменить что-либо уже нельзя. Тебе остается лишь принять созревшие плоды. Ты готов к этому решению?

— Да, — глухо, но твердо сказал Рерик.

Его снова переполняло то странное чувство, будто он находится не на земле, а в каком-то ином пространстве, и каждое сказанное им слово навек запечатлевается в камне времени. Сейчас он примет решение, которое вырастит его судьбу, и изменить уже будет ничего нельзя.

Но он не испытывал робости или сомнений. Наоборот, его наполняло воодушевление, ощущение силы и гордости. До сих пор он с открытыми глазами шел навстречу трудным испытаниям, и удача, раскрываясь, увеличивала его силы. Теперь же ему предстояло шагнуть навстречу еще более сложному испытанию — обречь себя и своих потомков на величайшее зло — внутриродовую вражду. Само это испытание находилось почти за гранью возможного, но вместе с тем и силы, которые могли при этом раскрыться, будут нечеловечески велики. Если его удачи хватит на то, чтобы их раскрыть.

О своих потомках он сейчас вовсе не думал. У него еще не было детей — по крайней мере, таких, о которых он знал бы. Две его попытки жениться и обрести достойную знатную мать для своих будущих детей окончились неудачей, словно сама судьба подавала знак: еще не время. Судьба предназначила его для чего-то другого. Или ему рано было делать посев поколений, пока не подготовлена почва. И ее нужно готовить. А для этого можно пожертвовать всем, что имеешь сейчас или сможешь иметь в будущем. За возможность раскрыть удачу в ином, нечеловеческом, вечном измерении, создать новое поле, на котором будет расти дерево рода и дерево судьбы.

— Но что со мной будет? — спросил он, глядя в лицо фру Ульвхильд и отчетливо понимая, что говорит не с обычной женщиной, женой Кетиля фогта, а с норной, прядущей его судьбу. — Потомки… Они будут у меня? Ведь если я сейчас уйду из Ютландии, да еще так уйду… Мне придется оборвать все свои корни, все, что связывает меня с землей предков… за которую я сражался…

— Это и есть твои испытания. Те, к которым ты стремишься, потому что твоей удаче уже тесно в границах обычной человеческой судьбы. Ты оборвешь свои корни на земле предков и вообще — на этой земле. И если твоя удача не раскроется, ты останешься тем, чем стали многие и многие, преступившие закон родовой чести — деревом без корней, сухим листом, носимым ветром. На родине твой род не будет продолжен, в краю отеческих курганов о тебе не останется даже памяти. Но если ты найдешь в себе силы пройти через Бездну, если ты расширишь обитаемый мир, то в этом новом мире ты возродишься почти богом. Ты сам создашь новый мир для себя и своих потомков. И дерево твоей славы поднимется от земли по неба, и огромную страну покроют его ветви. Род твой умножится несчетно — но во времена величайшей своей славы твои потомки будут враждовать между собой и тем подрывать свою силу. Это — приметы всякой великой судьбы. Ты согласен на это?

— Да.

— Тогда иди. — Фру Ульвхильд вдруг встала с камня, показывая, что сказала все. — Иди и возьми твою судьбу.

Когда Рерик очнулся, он был один в расщелине скал. Начинался прилив, и скоро этим местом на грани миров завладеет море. Сев на песке, он помотал головой, пытаясь прийти в себя и понять, что произошло. Он отчетливо помнил, как пришел сюда и как говорил с фру Ульвхильд. И о чем говорил, он тоже прекрасно помнил. Вот только как они расстались, из памяти исчезло. Но на песке рядом остались отпечатки — значит, он и правда был здесь не один.

Между камнями застряла серая ниточка — обрывок длиной с ладонь, неровно переплетенные волокна овечьей шерсти. Рерик подобрал его, бережно свернул и спрятал в сумочку на поясе. Как-никак, это нить его судьбы!

В усадьбу Слиасторп Рерик вернулся уже совершенно спокойным. Во дворе его сразу обступили хирдманы.

— Харальд конунг сказал, что ты уходишь, Рерик. Это правда?

— Куда он тебя посылает?

— В Дорестад?

— В Свеаланд?

— Когда уходим?