Источник судьбы

Кивнув фру Ульвхильд, Рерик выбежал наружу вместе с телохранителями. Эгиль не ошибся: за то время, что Рерик беседовал с пророчицей, между жителями Хейдабьюра и монахами началась настоящая драка. Как потом рассказывал Гейр ярл, Асгрим и Хериберт сперва на словах выясняли, чей бог — бог, а чей — дьявол, но потом перешли на кулаки. Вспыльчивый брат Гунрад первым бросился на Асгрима с топором, приготовленным для сокрушения идолов, и хирдманы не успели его остановить. От первого удара Асгрим благополучно увернулся — ибо монах, по происхождению из саксов-заложников, еще мальчиком попавший в плен, выросший в монастыре, не имел никакого боевого опыта и даже не попал по противнику. Зато сам Асгрим хёвдинг не промахнулся и ударом меча разом снес Гунраду полчерепа.

А толпа словно ждала знака. Видя, что один из ненавистных монахов, олицетворявших для данов покушения франкских и саксонских королей на их свободу, убит, еще пятеро или шестеро самых бойких жителей Хейдабьюра бросились на остальных. Хериберта с Идесбальдом хирдманы втянули в свои ряды и прикрыли щитами, по которым немедленно застучали клинки, камни и палки горожан, вооруженных кто чем. Кое у кого имелись мечи и секиры, но хирдманы встречали их копьями и отбрасывали; толпа смешалась, передние ряды пятились назад, задние напирали и толкали их вперед, на копья. Слышались вопли раненых. Гейр ярл криками призывал горожан к спокойствию, но хирдманы были вынуждены защищаться. Казалось, вот-вот начнется неуправляемая жестокая свалка.

Столкновение стремительно набирало силу, крики раздавались все громче. Со всех сторон бежали люди.

— Назад! — закричал Рерик, выйдя из святилища. Под ногами уже темнели пятна пролитой крови, со всех сторон на него смотрели ожесточенные лица, в руках сверкало острое железо.

— Назад, жители Хейдабьюра! — призывала фру Ульвхильд, выбежав из-за ворот и преграждая горожанам путь к монахам и хирдманам. — Не гневите богов кровоприлитием возле их порога. Что ты разъярился, Асгрим, сегодня не жертвенный день! Успокойтесь, люди! Рерик конунг не тронет святилище, он обещал!

Толпа отхлынула, но не разошлась.

— Пошли в усадьбу! — приказала Рерик. — Фру Ульвхильд! Я полагаюсь на тебя и жду, что ты удержишь людей от глупостей.

— Брат наш Гунрад погиб мученической смертью… мученически, убитый язычниками… нечестивыми дикарями… пал в битве во славу Божию… — задыхаясь, восклицал Хериберт, пытаясь одновременно молиться и рассказывать.

Взмокший, с торчком стоящими вокруг тонзуры волосами, с засохшими пятнами чужой крови на лице и на одежде, он сам был дик и страшен. На простой некрашеной ткани его потрепанного о́ба красные пятна особенно резко и тревожно бросались в глаза. В руке его по-прежнему был зажат топор, но он, кажется, сам его не замечал, как будто сроднился с этим орудием просвящения нечестивых.

Тело Гунрада положили на щит, перенесли в усадьбу конунгов и положили на пол возле очага в гриднице, будто не знали, куда его девать. Харальд, увидев тело и узнав, что его людям было оказано неповиновение, сильно разгневался.

— И ты видел, кто убил монаха? — набросился он на Рерика, выслушав краткий рассказ о событиях возле святилища. — Мало того, что ты оставил святилище целым! Ты видел убийцу и позволил ему уйти?

— Если бы я попытался захватить его, там была бы такая кровавая каша, что никто живым бы не вернулся! — огрызнулся Рерик. — Это Асгрим Лисий Хвост, один из здешних хёвдингов. Если мы возьмем его, то весь вик поднимется против нас! Вчера эти люди не очень-то охотно сражались против нас, потому что мы — их законные конунги. Но если мы поднимем руку на их богов и хёвдингов, то станем их врагами! У них не было настоящего повода биться против нас — мы им его дадим! Ты этого хочешь?

— Вот где у меня этот вик! — Харальд в гневе потрясал сжатым кулаком. — А ты пришел сюда, чтобы лизать пятки этой дряни?

— Мы пришли сюда, чтобы остаться! — Рерик тоже повысил голос. — А ты все время забываешь об этом! Это земля наших предков, и мы должны договориться с ней, если хотим править в Ютландии! А если слушать тебя, то здесь скоро некем и нечем будет править!

— Мы должны править ими! А ты позволяешь им управлять собой!

— Погодите, конунги! — Орм Шелковый, не на шутку встревоженный, встал между братьями. — Не ссорьтесь. И вовсе незачем было тащить сюда того человека. У нас есть заложники от всех знатных родов, и от его рода тоже есть. Харальд конунг, прикажи ему явиться на суд, и он сам придет. А иначе мы повесим его племянника, и все дела.

— И правда! — поддержал его Оттар. — Устроим суд, как полагается. Ты ведь все видел, да, Гейр?

— Еще бы! Вот как тебя сейчас вижу. Асгрим Лисий Хвост нанес монаху удар мечом по голове, от которого тот умер. Но ты знаешь, Харальд конунг, монах-то первый напал на него с топором и пытался голову снести. Сноровки, видишь, не хватило.

— Язычники угрожали нам! — вмешался Хериберт. — Целая вооруженная толпа защищала капище и мешала нам делать Божье дело!