Исступление

— Здесь очень красиво. И уютно… Знаешь, я мечтала в детстве о такой комнате. У нас в детском доме катастрофически не хватало спальных мест, и в одной комнате жили по десять-пятнадцать девчонок. Было ужасно тесно и неудобно. Но это ничто по сравнению с жутким холодом зимними ночами… — голос Снежаны дрогнул. — Мы грелись друг о дружку, сдвинув все кровати в кучу, и мечтали, что однажды придут добрые люди и заберут нас в тёплые дома, где есть еда и мягкое одеяло…

Марат притянул её к себе за плечи, прижал к себе спиной.

— Наши дети никогда не узнают, что такое голод и холод. И ты забудешь. Я даю тебе слово, моя красавица.

Она вздрагивает и, повернувшись к нему, утыкается лицом в его грудь.

— Пообещай, что мы будем счастливы всегда. Пообещай, что всегда будем вместе.

— Обещаю.

Снежана отрывается от него, встаёт на носочки и тянется к губам, целует безумно, горячо. Так, как не целовала никогда. Дрожащими пальцами расстёгивает его рубашку, и Марат подхватывает её на руки.

— Я тебе нашу спальню не показал ещё. Пойдём. Тебе там понравится.

Она смеётся заливисто, громко. Обхватывает его руками за шею и зарывается носом в бороду Хаджиева.

— Ты невозможный, Хаджиев. Слышишь? Сумасшедший!

— Как скажешь, моя царица.

А потом его царица лежит на огромной кровати, раскинув руки в стороны, и запрокидывает голову с громким стоном, когда он медленно погружается в неё, растягивая и без того болезненное удовольствие.

Исследуя языком её тело, слизывает её запах. Её вкус проникает в него, заполняя собой каждую клетку, каждый рецептор. Пропитывает его собой, лишает последних мыслей. Растворяется в нём и завладевает разумом.

Его царица.

Она пленяет, подчиняет себе его волю. Делает это не силой, делает это одним взглядом. Поражает прямо в сердце, и ему больше не хочется сопротивляться. Он добровольно идёт в плен.

* * *

Эльвира привезла Виталика на следующий день. Вернее, их привозит охранник в наглухо тонированной машине, и я встречаю их в новом доме уже полноправной хозяйкой.

Марат сидит в большом кожаном кресле за ноутбуком и усиленно делает вид, что всё происходящее вокруг его не касается. Но я ловлю на себе брошенные украдкой взгляды, и мне нравится, как он на меня смотрит. Восхищённо, вожделённо, голодно.

— Привет, мой маленький, — прижимаю сына к груди, а тот радостно обхватывает меня за шею. — Соскучился, да? Знал бы ты, как сильно скучала мамочка, — чмокнула его в розовую щечку и поймала грустный взгляд Эльвиры.

— Он очень сильно скучал. А теперь я буду скучать, — её тёплая, но абсолютно несчастная улыбка заставила меня внутренне вздрогнуть.

Эта женщина и так одинока. Имею ли я право лишать её внука? А сына бабушки? Это несправедливо. Так не должно быть. Если представить на секунду, что я так же могла остаться без него… Нет, даже представлять не хочу. Слишком жестоко.

— Вы можете вернуться к нам в качестве няни. Ну, или бабушки. Это уже как сами решите. Да, сынок?

Малыш закивал, а Эльвира прижала руки к груди.

— Ох, Снеженька… Спасибо тебе! Спасибо! Я обещаю, ты не пожалеешь! — она готова броситься мне в ноги и, во избежание подобного, я кладу руку на её плечо.

— Если вам не трудно, отведите завтра Виталика к доктору, ладно? У меня в это же время осмотр, боюсь, не успею.

— Конечно, моя хорошая. А кого ждём? Девочку или мальчика?

Я перевожу взгляд на Хаджиева, что самоуверенно ухмыляется и, кажется, знает ответ на этот вопрос. Он уверен, что родится сын, а я… Мне всё равно. Лишь бы скорее прижать малыша к груди.

— Пока не знаю, — пожимаю плечами и отвлекаюсь на Виталика, что уже тянет меня за руку, дабы отправиться в путешествие по новому, сказочно красивому дому.

— Подожди, малыш. Сейчас бабушку проводим и пойдём.

Сын обиженно оттопыривает нижнюю губу и, отпустив мою руку, направляется к Марату.

— Папа, идём, — останавливается в шаге от Хаджиева и, взволнованно переминаясь с ноги на ногу, ожидает ответа.

Марат же захлопывает крышку ноутбука и поднимается на ноги.

— Пойдём, — протягивает Виталику руку, а тот с радостью за неё хватается.

ГЛАВА 31

Новый год… Это самый замечательный праздник с детства. В новый год даже в детском доме сбываются мечты. Правда, не всегда и не у всех… Но я помню, как нескольких моих подружек удочерили накануне праздников. Мне так не повезло, хотя теперь я думаю, что, может, оно и к лучшему. Пойди я по-другому пути, и кто знает, была бы сейчас так счастлива?

Звон разбитого елочного шара, и Виталик поднимает на меня виноватый взгляд.

— Пости, мама.

Иногда он теряет из слов буквы, и от этого его речь становится ещё более умилительной.

— Нужно говорить «прости», — поправляет его Марат, и я поджимаю губы.

С одной стороны хочется вступиться за сына, а с другой — Марат прав. К тому же, что вырастет из мальчика, если я всё время буду прикрывать его своей юбкой. Слова Хаджиева, скажете вы? Верно. Его. Но ведь в них истина. Мужчину должен делать мужчина.

Мечтательно закрываю глаза. Вот бы родилась девочка. Я бы её воспитывала по-своему. С девочек взятки гладки. Улыбаюсь и слышу, как Марат закрывает ноутбук и поворачивается ко мне.