Исступление

— Да! — выкрикиваю в лицо, и Варвар усмехается.

— Что именно ты хочешь?

— Тебя… Твой член. В себе. Пожалуйста.

И он исполняет моё желание. Входит в меня плавно, аккуратно. И это настолько не вяжется с образом Варвара, что я теряюсь.

— Какая мокрая. Ты вся мокрая, — глаза его затуманены похотью. Они смотрят прямо в душу, выдирают её из меня. И упругий, горячий член толкается несильно, но уверенно. А я сминаю пальцами простынь и с криком кончаю. Только от того, что он вошёл в меня. Один толчок. И всё… Меня нет. Я растворяюсь в нём, улетаю.

— Не торопись, Белоснежка, — ухмыляется и натягивает меня на себя, не обращая никакого внимания на мои судороги. — Я буду трахать тебя всю ночь. Ещё устанешь кончать.

Тихо взвываю от очереди толчков, и снова накатывает волна наслаждения, что пропитывает собой каждый миллиметр моего тела. Варвар берёт меня жадно, быстро, но не позволяет себе входить глубоко. А мне хочется. Так хочется его на всю длину. Почувствовать в себе, ощутить его полную мощь, а не её часть. Мне хочется кричать и биться в оргазмах до утра. А потом уснуть на влажной от пота, широкой груди, чувствуя, как из меня вытекает его сперма.

Ему тоже мало и также хочется большего. Я вижу, какими нечеловеческими усилиями он сдерживается, чтобы не причинить вред малышу. И от этого внутри становится тепло. Пробуждается нежность к моему безумному дикарю. Он любит меня. Пусть по-своему любит, пусть не так, как все. Но любит.

И я терялась в своих чувствах. Ещё утром я плакала от того, что он принудил меня подписать документы. А сейчас понимала, что именно этого и хотела. Быть может, у нас всё получится, и моя мечта о любящей семье сбудется? Я ведь теперь его жена. Жена Марата Хаджиева.

ГЛАВА 29

Утро наступило так скоро, что я даже не успела толком отдохнуть. Я уже и позабыла, насколько Варвар ненасытен и как умеет сводить с ума ночи напролёт. Улыбнувшись сладким воспоминаниям, прижалась губами к его груди.

— Проснулась? — послышалось хриплое над головой, и я приподнялась.

— Проснулась. А ты что, не спал? Марат потянулся, закинул за голову руки, а я, как модно сейчас говорить, залипла на его рельефном торсе.

— Ты меня уже давно сна лишила, — и взгляд пронзительный такой, аж до костей пробирает.

— Могу расценивать это, как признание в любви? — кокетливо улыбнулась.

— А она тебе нужна, любовь моя?

— Марат, — взираю на него укоризненно.

— Да? — тянется рукой к моей щеке, еле ощутимо касается её пальцами, а у меня по рукам бегут «мурашки». Внутри просыпается дрожь предвкушения, и я с огромным удовольствием потираюсь о его руку. — Что не так?

— Почему ты такой?

Его прикосновения приятные, даже ласковые. И взгляд тёплый, смеющийся. Но слова бьют наотмашь. Я и сама хотела забыть те дни, проведённые без него. Очень хотела. Марат не давал. И сам не забывал, снова и снова возвращаясь к этому.

— Какой? — ведёт рукой вниз, сжимает мою грудь, и в глазах загорается нечто до боли знакомое.

— Упёртый… Ну, скажи что-нибудь приятное? Назови меня как-нибудь ласково? — нашёптывая на ухо, потерлась об него своим обнажённым телом. — Я не прошу тебя называть меня зайкой или сладким кексиком. Скажи: «Сне-жа».

Марат засмеялся, обнял меня за талию и уткнулся лицом в волосы — его традиция. Его нерушимый ритуал. Фетиш. Шумно втягивает в себя мой запах и резко приподнимает моё лицо, заставляя смотреть в его глаза.

— Может мне тебя назвать кошкой? Маленькой, хитрой, блудной кошкой, а?

И я урчу, как эта самая кошка, млея от его жестокой нежности. Жестокой, потому что по-другому он не умеет. Сжимает руками, мнёт, впечатывает в себя. И я испытываю от этого невероятное наслаждение.

Я редко вспоминала бывшего мужа. Практически никогда. Но когда это всё же случалось, не могла поверить, что любила его. Жила с ним. Просыпалась по утрам. И секс… Фу. Как же мерзко. Как я могла с ним спать?

Теперь, когда у меня есть с чем сравнить, понимаю, что досталась Марату практически девственницей. Именно с ним я познала истинное наслаждение и поняла, наконец, в чём разница между альфа-самцом и средненьким представителем мужского пола. И да, размер имеет значение.

Точно так же, как и умение им пользоваться.

— А ещё? — безбожно наглею, пользуясь случаем.

— Ещё? Лиса. До охуения роскошная, хитрая лиса. Моя красавица, — каждый комплимент он отделяет поцелуем, спускаясь всё ниже, и я уже плохо соображаю, что он говорит.

* * *

Блядь, никому таких нежностей не говорил. Для Марата это ново, странно. Будто девственность потерял.

Но по кайфу.

Ему нравилось, когда Снежана млела в руках. Нравилось держать её в своей власти. И это приятнее, чем держать силой.

Она выгибалась в его объятиях, что-то шептала и мяла плечи своими руками, а он, как больной, ловил каждый вздох, каждый её взгляд из-под полуопущенных ресниц. Уже давно секс ради секса потерял смысл. Ему даже не хотелось кончать, как было раньше. Одна цель — увидеть, как она запрокидывает голову и стонет его имя. Как сокращаются её мышцы вокруг его члена, и она дрожит всем телом. Вот истинный кайф.