Испытание Уинтер

– Ты его знаешь? – резко спросил он, но Саймон с трудом понял, что он говорит, и не стал отвечать. Просто обернулся человеком, бросился к Малкольму и стиснул его в объятиях до боли.

Но Малкольм не стал возражать. Он тоже крепко обнял его, и собственные незажившие раны заныли.

– Наконец-то, – с облегчением выдохнул Малкольм. – Мы тебя повсюду искали, малыш.

– Мы? – дрожащим голосом переспросил Саймон, но когда отстранился от дяди – понял, о ком он.

С десяток ребят примерно его возраста расхаживали по залу собраний, обрабатывая друг другу раны. Все они победно ухмылялись, и Саймон нахмурился.

– Это кто… – начал он, но тут заметил среди них парня, который был похож на него всем, кроме извечного недовольства, написанного на лице. От удивления он распахнул рот. – Нолан? – окликнул он, но в этот раз шок быстро прошёл. Только брат мог привести Малкольма в деревню – все остальные бы затерялись в бесконечном лесу. – Ты что тут делаешь?

– Ну, надо же было кому-то тебя спасать, – ответил Нолан, скрестив на груди руки. – Вижу, мы как раз вовремя. Такое ощущение, что тебя пожевал лев.

– Не груби, Нолан, – раздался издалека мелодичный голос, такой родной и знакомый. Саймон выпрямился, не веря своим ушам, но брат отступил, и он увидел её – женщину со светлой растрёпанной косой, россыпью веснушек на покрасневшей от солнца коже и Току, восседающим у неё на плече.

Это была его мама.

18 Воссоединение

Изабель Торн проехала тысячи километров, но даже в амазонском лесу от неё всё равно пахло горами и осенней листвой. Саймон прижимался к ней, как ребёнок, и не хотел отпускать. Краем сознания он понимал, что Наследники смотрят на него, перешёптываясь, но ему было плевать. Да, ему почти исполнилось четырнадцать, и он успел перерасти маму – ну и пускай. Он всё равно нуждался в ней, как никогда в жизни.

– Саймон, – сказала она, крепко обнимая его и прижимаясь губами к щеке. – Я так скучала… Как ты? Всё хорошо? Где остальные?

– В… в пещере, – выдавил Саймон. Осознание обрушилось на него внезапной волной: мама, дядя и брат приехали в Амазонку, а ведь Вадим был совсем рядом и не планировал отступать. – Мам, вам нужно уйти…

– Поздно, – беззаботно влез Нолан. – И мы привели подкрепление.

Он махнул рукой на остальных ребят. В основном они делали вид, что ничего не слышат, но некоторые посматривали в их сторону, и Саймон тоже уставился на них.

– А это кто? – спросил он, потому что не помнил, чтобы видел их в ПРИЮТе – Передовом Результативном Институте для Юных Талантов, где они с друзьями учились, когда жили в Нью-Йорке.

– Твои дальние родственники, – ответила мама. – Они тоже потомки Звериного короля. Только не прямые, в отличие от вас с Ноланом.

Саймон захлопал глазами и не сразу понял, что она имеет в виду. Звериный король ведь тоже происходил из королевской семьи Аништадта. Он украл Сердце Хищника и сбежал в Северную Америку, чтобы захватить там власть, но в его венах текла королевская кровь. Та же кровь, что объединяла остальных Наследников.

И раз эти ребята были потомками Звериного короля…

– Они что, тоже Наследники? – с трудом выдавил Саймон. Он никогда об этом не задумывался, а зря. Силы Звериного короля переходили только к старшему наследнику – или к наследникам, в их с Ноланом случае. Но у потомков Звериного короля могло быть много детей, ведь даже у Лео их было двое – отец Саймона и Зия.

Зия. Вспомнив о ней, он на мгновение забыл, как дышать. Она не знала про Лео. Никто не знал. И Саймон не представлял, как им расскажет.

Он не знал, заметила ли мама резкую смену его настроения, но она не стала поднимать эту тему.

– Да, Наследники, – ответила она на вопрос, про который он успел позабыть. – Это твой дедушка предложил их отыскать. Мы с остальными правителями только этим и занимались, пока вы путешествовали по миру. – Она с интересом поглядела на него. – Лео не говорил?

Саймон помотал головой, и в глазах защипало.

– Мам, мне… нужно тебе кое-что сказать.

Её взгляд резко переменился.

– Саймон… где дедушка? – спросила она со страхом, и Саймон почувствовал: она поняла. Он посмотрел в её глаза, полные страха и надежды, что сейчас он успокоит её, скажет, что Лео жив, что они с друзьями не пострадали, а Вадим побеждён, и всё замечательно, а Саймон скоро вернётся домой. Он так хотел ей соврать, что перехватывало дыхание, ведь он не знал, как сказать правду. Не знал, как сказать ей – как сказать Нолану, Малкольму и, главное, Зие, что Лео был мёртв.

Он просто смотрел маме в глаза, немо плача, и она притянула его к себе, покачивая в объятиях, как маленького ребёнка.

– Всё будет хорошо, – сдавленно прошептала она голосом, полным печали. – Всё будет хорошо, Саймон.

Но ведь не будет, и он понимал это. И поэтому, прижавшись к матери, он зажмурил глаза и наконец-то позволил себе окончательно поддаться горю.

***

Они простились с Лео вечером, собравшись в пещере у водопада. Сквозь каменный свод проникал единственный узкий луч света; его не хватало, чтобы разогнать тьму, но вода сверкала под ним, отбрасывая на стены неземные блики.