Испытание страхом

Мы тоже не знали, но, услышав это, Льдинка вспомнила интересную подробность. В коме ее посетило видение, а может, и воспоминание. В нем присутствовали двое мужчин, называвших друг друга Ойген и Пит, молоденькая Леди Н. и женщина, удивительно похожая на саму Льдинку. Леди Лед даже запомнила то, что о ней говорили Пит и Ойген: звали женщину Мария Нефелимова, она была родом из российского города Кременчуг, но жила в Лондоне и там получила известность как «Кровавая Мэри». Якобы Питу и Ойгену ее передал отчим нашей Льдинки, и они поступили с ней крайне жестоко…

– Они закрепили на ней сразу четыре аппарата Ройзельмана, – сказала Льдинка. – После такого женщины не выживали, притом два аппарата из четырех были нового типа, «сдвоенные», еще более тяжелые.

– Аппараты Ройзельмана, – сказала Дария. – Это те, из которых… появились все мы?

Льдинка кивнула:

– Но Мария «выносила» всех четверых детей и выжила! Они не знали, что с ней делать, и наша куратор поспешила ее убить. Замечу, что это было гуманно: эта женщина, похоже, жестоко страдала, если не физически, то морально. В отличие от меня протезирования ей никто не предлагал…

– То есть, – спросила тогда я, – Надин была связана с Ройзельманом? Нет, я знаю, что она тоже… дитя Эксперимента, она говорила. Но, выходит, она в этом участвовала куда больше, чем другие.

– Как я поняла, она общалась с самим Великим и Ужасным, – хмыкнула Льдинка. – И была у него кем-то вроде фаворитки, не в сексуальном смысле, хотя, кто его знает…

Леди Лед замолчала, словно задумавшись или силясь что-то вспомнить, и этим воспользовался Призрак:

– Шутки шутками, но я про Кровавую Мэри слышал. Che cazza, да про нее все Палермо знает, у нас ее зовут Pazza Rusiana, и, cazzarolla, она этого заслуживает: у нас в порту стояла яхта одного миллиардера, то ли русского, то ли поляка, quo cazza, охраны там было как у Папы Римского, но вооружены все не хуже SWAT, лучеметы, плазмаганы, автопушки – такое впечатление, что они собрались защищать своего босса от налета бригады карабинеров с тяжелым оружием. И я, случись такое, на карабинеров non metterei cazzo di centesimi di euro[36]. Эта девочка уделала их всех за одну ночь; баржу пустила ко дну, причем хозяина привязала к столу в салоне, живьем, ясен хрен, и окошки открыла, чтобы свежий воздух проходил. Огонь, не баба была, говорят, она пожаловала на борт одетая в бронежилет и разгрузку на голое тело… хотел бы я на это посмотреть…

– Льдинка, что с тобой? – спросила Куинни. Мы все тут же обернулись к Леди Лед. А она хоть и всегда отличалась бледной кожей, сейчас побелела еще больше, даже губы стали совершенно бесцветными.

– Они упоминали пагрэ, – севшим голосом сказала Льдинка. – И это еще не все.

– Факн’щит, – выругался Джинн. – То есть Ройзельман…

– Леди Н. сказала «пагрэ почти выпил ее душу»… – не слушая его, продолжала Льдинка. – И это о моей скорее всего матери! А еще… а еще…

Ее губы дрожали. Мы с Дарией, не сговариваясь, попытались ее обнять. Куинни тоже привстала, но она сидела напротив Льдинки, и, чтобы до нее дотянуться, ей надо было встать и обойти стол.

– Знаете, что такое «сдвоенный аппарат»? – было видно, что Леди Лед пытается взять себя в руки. Было видно, что у нее это никак не получается. – Пит спросил, зачем они нужны. А Ойген ответил, что кто-то из детей R взбунтовался, какой-то Макс…

– Был там такой! – сказала Куинни. – Я голофильм про это смотрела, Макс, он же Супермен, друг Феликса Зарянича, первый из «детей R»… ух ты, теперь припоминаю: были там и Пит, и Ойген, а вот Нтомбе в фильме не было, я бы запомнила.

– …и чтобы таких, как он, уничтожать, им нужны, как сказал Ойген, цепные псы, полулюди – полутвари…

– И что? – спросила Дария, но я уже поняла, потому что больше общалась с хильгала.

Который был тем самым пагрэ. И называл нашу Льдинку двойной звездой.

– Я – полутварь, – сказала Льдинка. – Потому-то я такая злая, потому людей ненавижу. Даже приемных родителей.

– Che cazza, да твоих приемных родителей самих надо аппаратами обвешать! – вскочил Призрак. – Bambinga, твой отчим слил этим извергам твою мать, а ты себя винишь в том, что его ненавидишь? Эх, жаль, что мы не на Земле, я б ему устроил галстук Святого Августина![37]

– С чего ты взяла, что речь шла о тебе? – поинтересовался Джинн. – Я так понял, что у твоей, предположим, матери, было четыре аппарата…

– Ойген прямо сказал, – грустно ответила Льдинка. – Что девочку-бету отдадут Ас Суаду. Моему отчиму. А я в семье единственный ребенок.

– Так, – кивнул Фредди. – А остальные дети?

– Двух «обычных» девочек отдали усыновителям. Мальчика-бету они оставили себе.

Мы с Дарией переглянулись, и я услышала ее мысль:

«Ты думаешь?»

Я кивнула и сказала:

– Джинн, Призрак, вы можете создать аппарат для экспресс-теста ДНК?

– Можем, – Джинн переглянулся с Призраком. – Но зачем?

– Потом узнаете, – сказала я и крепче прижала к себе Льдинку.

Дария

Последнюю цепочку для знакомства с хильгала привела я.