Испытание огнем

— Я хочу заявить вам со всей серьезностью, независимо от того, верите вы мне или нет, что я не поджигала дом и не убивала Рэндалла. — Стелла выпалила это на одном дыхании. — Вы же мой родственник, черт побери, — продолжила она на тон выше, — но вы постоянно преследуете меня. Почему? Я не вижу другой причины, кроме той, что вы презирали моего отца, а теперь перенесли ненависть на меня.

— Скажи это все судье, — прошипел он, — а у меня нет времени выслушивать твой бред. Как тебе только удалось стать окружным адвокатом? Неужели там никто не удосужился проверить твои прошлые делишки? Разве не очевидно, что ты наняла убийцу, чтобы погубить родителей?

— Вы никогда не желали слушать меня, — закричала Стелла, не в силах больше сдерживаться. — Если бы вы захотели это сделать и узнали мою точку зрения, то вы бы поняли наконец, что я этого не делала. Вы бы сделали для нас хоть самую малость — взяли бы Марио и помогли мне воспитать его. — Стелла замолчала и глубоко вздохнула. — Так нет же — вы не сделали даже этого. Вы взяли его на пару дней, а затем избавились от него раз и навсегда. Вы поверили этому глупому негодяю Уинтерсу и его болезненным фантазиям. Я спала с Марио в одной кровати, но не чаще, чем с отцом.

— Ты и твой брат, — ответил Клем, осуждающе покачав головой, — опозорили весь наш род своей извращенной связью. Вы больше не принадлежите к роду Каталони.

— Если бы я не вышла замуж за Брэда Эмерсона, — продолжила Стелла дрожавшим голосом, — мой брат оказался бы на попечении чужих людей.

— Убирайся отсюда! Это частное владение! — внезапно закричал Клем Каталони. На его лбу проступили капельки пота. — Если ты не сделаешь этого немедленно, я позвоню в полицию и тебя арестуют за незаконное проникновение на эту территорию.

— Что произошло между вами и отцом? — спросила Стелла, угрожающе понизив голос. — Я хорошо помню, что между вами были очень тесные отношения какое-то время. Он всегда восхищался вами и гордился тем, что он ваш брат. Что же случилось потом?

Резкая перемена темы разговора мгновенно успокоила его.

— Твой отец был хорошим человеком, — сказал он, тут же позабыв о своем гневе. — Хотя всю жизнь и оставался несколько простоватым, даже наивным, Он никогда не понимал, что значит добиться успеха в этой стране. Но я знаю одно, — он сделал паузу и прищурился, — Тони не заслужил того, что с ним произошло, — того, что ты с ним сделала. Даже бродячую собаку нельзя сжигать заживо.

— Виктор Пилгрим работает на вас? — резко спросила Стелла, переступая порог. Ей хотелось увидеть гостиную и холл, из которого можно было попасть в столовую и на кухню. Она заметила на стене богатую коллекцию оружия, а рядом — красиво оформленную грамоту общества «Рыцари Колумба». Ей в глаза сразу бросились мощные винтовки и несколько револьверов. — Вы встречаетесь с ним в обществе «Рыцари Колумба»? Я имею в виду Виктора Пилгрима.

— Ах ты проститутка, мать твою… — гневно закричал он. — А ну-ка, уматывай отсюда, пока я не достал свое любимое ружье. Ты нагло вторглась в мой дом, да еще спрашиваешь…

Не успела Стелла сказать хоть что-то еще, как он вытолкал ее за порог и захлопнул дверь. Безобразное поведение дяди даже не возмутило ее. Напротив, она была довольна тем, что нанесла ему визит: теперь она отчетливо осознала, что Виктор Пилгрим и Клем Каталони связаны прочными узами. Разумеется, это еще ни о чем не говорило и не доказывало, что они вступили в преступный сговор, но все же это была зацепка. Теперь она могла продолжить поиски в этом направлении. И действовать следовало как можно быстрее, ведь времени у нее оставалось совсем мало.

Направляясь по бетонной дорожке к машине, Стелла отломила веточку гардении и поднесла ее к лицу. Если главный свидетель обвинения связан с таким влиятельным человеком, как ее дядя, то это означало, что она не может отныне доверять хьюстонской полиции, независимо от того, какие удостоверения они ей покажут или какие обещания дадут. Близость к полицейским кругам превратилась в некое подобие тайного общества, а ее дядя, будучи лидером этой организации, мог обладать весьма значительным влиянием на всех людей, которые когда-либо работали под его началом. То, что он уже вышел в отставку, ровным счетом ничего не значило. Полицейский навсегда остается полицейским. Служебная лояльность среди представителей этой профессии была такой же сильной и прочной, как кровные узы большой семьи.