Испытание

ПРИКОНЧИМ ПАРОЧКУ ЖНЕЦОВ, сказала Лилия. Грейсон не спал всю ночь, прокручивая эти слова в голове, вновь и вновь вспоминая, с каким удовольствием Лилия произнесла эти слова, как уверена она была в том, что это слова не пустые и что она обладает всем необходимым, чтобы воплотить их в действия.

Грейсон знал, что он должен делать. Знал, чего требовала его совесть. Да, он сохранил совесть, несмотря на то что жил жизнью фрика. Правда, об этом он старался не думать, в противном случае эти мысли разорвали бы его на части. Он понимал, что миссия, порученная ему ИУ, строго неофициальна; но тем важнее она была. Грейсон был опорой этой миссии, и само «Гипероблако», наблюдая за ним издалека, на него полагалось. Без Грейсона эта миссия будет провалена, а Жнецы Анастасия и Кюри погибнут – навсегда и безвозвратно. Что будет означать, что лишится смысла все – и его бросок на их автомобиль, и исключение из академии Нимбуса, и отказ от прошлой, вполне достойной, жизни. Нет, ни при каких обстоятельствах не имел он права подчиниться личным чувствам. Скорее свои личные чувства он должен перенастроить таким образом, чтобы они помогли ему выполнить задание.

Придется Грейсону предать Лилию. Но это не будет предательством, как он размышлял. Если он остановит ее от совершения этого убийства, то спасет от самой себя, а «Гипероблако» простит ей участие в неосуществленном плане. «Гипероблако» прощает всех.

Раздражало лишь то, что Лилия не открыла Грейсону всех деталей плана, а потому все, что он мог передать Трэкслеру – это дату покушения. Он даже не знал, как и где оно произойдет. Так как любой фрик обязан встречаться с агентом Нимбуса, ответственным за его исправление, встречи Грейсона с Трэкслером не казались Лилии чем-то подозрительным.

– Скажи своему Нимбо что-нибудь такое, от чего он взбесится, – сказала Лилия, когда Грейсон утром уходил от нее. – И потеряет дар речи. Сбить Нимбо с ног – лучшее развлечение.

– Постараюсь, – отозвался Грейсон и, поцеловав ее, ушел.

Как обычно, в офисе управления по делам фриков стоял шум, сновали туда-сюда посетители и служащие. Грейсон получил номер, некоторое время просидел в очереди, чувствуя гораздо большее нетерпение, чем обычно, и прошел в приемную, где уселся ждать Трэкслера.

Меньше всего Грейсону хотелось теперь остаться наедине с собственными мыслями. Чем свободнее они проносились в его сознании, тем выше была опасность того, что они столкнутся и разнесут ему голову.

Наконец дверь открылась, но вошел не агент Трэкслер. Вошла женщина. Туфли с высокими каблуками громко простучали по полу. Ультракороткая стрижка, отчего голова напоминала шар, обтянутый оранжевым бархатом. Чересчур красная губная помада.

– Доброе утро, Слейд, – произнесла она. – Я агент Криль. Теперь я буду вашим куратором. Как ваши дела?

– Подождите, – недоуменно произнес Грейсон. – Что это значит – «моим куратором»?

Криль, не глядя на Грейсона, била кончиком пальца по планшету.

– Я что, неясно выразилась? – спросила она.

– Но… мне нужно поговорить с Трэкслером.

Наконец она взглянула на него, вежливо скрестила руки на столе и улыбнулась.

– Если вы дадите мне шанс, Слейд, – сказала она, – вы поймете, что я не менее квалифицированна, чем агент Трэкслер. А со временем, не исключено, мы станем и близкими друзьями.

Она взглянула на планшет и продолжала:

– Я познакомилась с вашим делом. Вы, если не сказать больше, интересный молодой человек.

– Насколько хорошо вы знакомы с моим делом? – спросил Грейсон.

– Здесь все предельно детализировано, – ответила агент Криль. – Вы выросли в Грэнд-Рэпидс. Мелкое хулиганство в школе. Преднамеренное столкновение с автобусом, после чего у вас появился значительный долг.

– Не эта ерунда, – перебил ее Грейсон, всеми силами стараясь не выдать отчаяния в голосе. – Перечислите то, что не внесено в официальную историю.

Агент Криль подняла на Грейсона недоуменный взгляд.

– Что вы имеете в виду?

Все ясно. Она не в курсе происходящего. А это значит, что разговор закончится ничем. Он подумал о том, что посоветовала ему Лилия – сказать агенту нечто такое, от чего тот взбесится. Но ему плевать, взбесится ли эта крашеная или нет. Важно, чтобы она свалила отсюда.

– Мать твою! Мне нужен агент Трэкслер! – чуть не завопил Грейсон.

– Боюсь, что это невозможно!

– К дьяволу! Приведи мне агента Трэкслера, и прямо сейчас!

Агент Криль положила планшет на стол и вновь посмотрела на Грейсона. Она не спорила, не показывала, как возмущена его словами. Не улыбалась стандартной улыбкой агента Нимбуса. Выражение ее лица стало печальным. Почти искренним, почти сочувствующим. Хотя и не до конца.

– Мне очень жаль, Слейд, – сказала она. – Но агент Трэкслер на прошлой неделе был подвергнут жатве.