Испытание

Она помнила считалочку. Каждый помнил. Это была простенькая метафора жизни и смерти – сочиненное специально для детей введение в то, что им предстояло со временем постичь.

– Да, – согласился Фарадей. – Но знаете ли вы, что эти стихи не существовали в эпоху смертных?

Мунира открыла рот, чтобы возразить, но приказала себе остановиться. Большинство детских песенок и считалочек пришло из Средневековья эпохи смертных. Она специально не занималась этим, но другие пришли именно к такому выводу. А Жнецу Фарадею можно было верить, и если он сказал, что этой считалочки в эпоху смертных не существовало, это было чистой правдой.

– У этой считалочки особая судьба, – сказал жнец. – Я думаю, ее намеренно внедрили в фольклорную традицию, но уже значительно позже.

– Зачем? С какой целью? – спросила Мунира.

– Это я и намереваюсь выяснить, – ответил Фарадей.

Если, принимая предложение Фарадея, Мунира еще сомневалась в правильности сделанного выбора, то, начав работу, она отбросила все сомнения, сосредоточившись на самом деле. Фарадей не был излишне требовательным. Но он и не унижал Муниру чересчур легкими заданиями, поручая вещи, которые своей сложностью соответствовали всем навыкам и талантам квалифицированного библиотекаря-исследователя.

– Я хочу, чтобы вы погрузились в глубинное сознание «Гипероблака» и отследили передвижения Первых жнецов. Нашли места, куда они периодически путешествовали или где собирались. Нам нужно отыскать пробелы в официальных записях. Определить моменты, когда не велись отчеты об их местонахождении.

Копаться в массивных базах данных глубинного сознания было задачкой непростой, но лакомой. Мунира не обращалась к ним со времен своего ученичества, но отлично помнила, как с ними работать, и могла бы написать об этом целую диссертацию. Но, увы, эту диссертацию вряд ли кто-нибудь смог бы прочитать – работа велась в глубокой тайне.

Тем не менее, несмотря на все их усилия, результатов, удовлетворивших Фарадея, они не достигли. Не было никаких свидетельств того, что Основатели собирались в каком-то тайном месте и что-то там делали.

Но Фарадея то не обескуражило и не разочаровало. Вместо этого он дал Мунире новое задание.

– Создайте цифровые версии журналов Первых жнецов, – сказал он. – Затем прогоните файлы через самые лучшие программы-шифровальщики, какие только есть у жнецов, и посмотрите, нет ли там закодированных сообщений.

Программное обеспечение, находившееся в распоряжении сообщества жнецов, было громоздким и медлительным – если сравнить с инструментами, которыми владело «Гипероблако», способное произвести все вычисления за считаные секунды. Только через несколько дней компьютер стал выдавать данные, но сведения, которые он извергал из своей электронной утробы, граничили с абсурдом. Например: «Грандиозная Полунощная Зеленая Корова» или «Вспыльчивый Стеклянный Цыпленок».

– Вы видите в этом какой-то смысл? – спросила Мунира Жнеца Фарадея.

Тот печально покачал головой:

– Не думаю, что Основатели были настолько бестолковы и, создав сложный кодировщик, набили декодирующее устройство бессмысленными шарадами. У нас уже есть считалочка – ее пока никто не разгадал. Код же должен быть более логичным.

Когда же компьютер выдал «Зонтично-Баклажанный Победный Полет», они вынуждены были еще раз признать свое поражение.

– Чем более пристально мы исследуем случайные последовательности, – объявил Фарадей, – тем в большей степени совпадения представляются преднамеренными.

Но Муниру слово «Полет» зацепило. Оно было случайным, но случайность, бывает, пробуждает в человеке прозорливость и ведет к потрясающим открытиям.

В зале картографии библиотек не было обычных карт. Зато в его центре вращался огромный голографический глобус. Несколько прикосновений к контрольной панели – и исследователь мог увеличить любую часть глобуса, причем в отношении к любой эпохе, начиная со времен Пангеи. Мунира привела Фарадея к глобусу сразу же, как только тот прибыл следующим вечером, хотя и не сказала зачем.

– Не спешите с выводами, – попросила она, увидев на лице Фарадея комбинацию с трудом скрываемого недовольства и безмерного терпения.

Она поработала с панелью управления, и глобус изменил обличье. Теперь он напоминал голографический клубок черных ниток десяти футов в диаметре.

– На что это мы смотрим? – спросил Фарадей.

– Карта авиационных перелетов, – ответила Мунира. – Полная картина всех перелетов за последние пятьдесят лет, каждый маршрут представлен линией толщиной в микрон.

Она тронула панель, и глобус принялся вращаться.

– Ну, и что вы видите?

Фарадей окинул Муниру добродушным взглядом, немного обескураженный тем, что она вела себя как его наставник, но поддержал игру.

– Маршруты гораздо гуще вокруг крупных центров.

– Что еще?

Фарадей взял панель управления и по очереди приблизил полюса, где сквозь густую сеть маршрутов сверкнули маленькие белые пятнышки, словно нарисованные белым мелком на черном асфальте.