Исправление настоящего (СИ)

— Что это было? — ошалело уставилась она на него, сжимая ушибленную руку. — У тебя кровь? Льется… У тебя весь комбинезон в крови!

— Ничего серьезного, — отшутился он, — мы падаем.

Мужчина зажал рану рукой и указал взглядом на аптечку, прикрепленную к стенке кабины, приказав бинтовать прямо поверх грязной ткани, чтобы не терять время на пустяки. Перекисью он зальет рану позже, и не только ей, если только выберется живым из всей этой передряги, в чем он был далеко не уверен.

— Что это было, спрашиваешь? — улыбнулся он, когда женщина, закончив бинтовать, завязывала уже узел. — Меня только что твой дружек чуть не отправил на тот свет посредством своих кукол. Счастье, что лезвие, прикрепленное к руке манекена, воткнулось мне в руку, а не прошило горло или живот. Этот псих специально бросил свое корыто вниз, чтобы…

— Заело штурвал, — тут же стал выкручиваться пилот. — Ничего лич…

Закончить фразу он так и не смог, ойкнул, схватился за сердце и завалился всей грудью на штурвал. Свинец не догнал, выпущенная кем-то снизу пуля горячей пчелой впилась в обшивку потолка, не задев самую малость голову летчика, так оторвавшийся тромб доделал чужое дело. Слишком низко опустился к земле во время последнего трюка самолетик, что и позволило кому-то снизу почти достать пилота метким выстрелом. Дико заверещала Кэт, забившись в угол и обхватив голову руками, понявшая. что это конец. И ее похитителю пришлось хорошо потрудиться, всем телом навалившись на мертвого уже пилота, чтобы вытянуть штурвал на себя и не вспахать в следующую секунду винтом поле.

Все мы приходим в этот мир зачем-то: кто-то, чтобы делать гадости, кто-то с добром, а кто-то и со своей конкретной миссией — прожить бестолковую жизнь, чтобы в самом ее конце с высоты своего уже неземного полета затем вчитываться в страницы якобы кем-то написанной чужой истории, так ничего и не поняв, зачем приходил, чего мастерил… Кто-то якобы смотрят кино про себя любимого, когда уже нечего терять и невозможно ничего исправить, съемками которого занимался всю жизнь, а есть «везунчики», кому не предоставляется даже этой уникальной возможности для осмысления прожитого и зря пережитого. Этих перед смертью просто помещают в замкнутое пространство сотне метров от земли и заставляют во все глаза таращиться на остановившийся винт, прекративший вращаться почти одновременно со смертью пилота. Этим хуже всего, когда шансов на спасение никаких, а они все еще надеются, что весь этот бред происходит не с ними! Захлопнут книжку и все, выключил кинопроектор и можно приступать к съемкам другого кино. А ведь так не бывает, книжка закроется вместе с глазами.

Еще немножко и она никогда больше себя в зеркале не увидит, разлетевшись на кровавые рваные кусочки, как и само это треклятое зеркало, ни одной больше с утра чашечки кофе и ни одного залитого больше ноутбука, какой ужас! Несчастная залилась слезами, прижав к мокрому лицу грязные, в чужой крови ладошки. И ни одного больше нового платья на разорванное в куски тело. Видела в сети, знает, что остается от несчастных пассажиров после падения, только последние фото со счастливыми лицами на память, чтобы живые их как можно дольше не забывали, а толку… С вытаращенными глазами Кэт ревела уже в голос, молясь уже лишь об одном, чтобы было не так больно. А тело что… присобачат голову к манекену, вырядят в белое платье и отправят в печку, чтобы огонь окончательно стер ее с лица земли. Никудышную… Уткнувшись головой в приборную доску, скалится чему-то своему вдруг замолчавший на полуслове пилот, мертвой хваткой заваливая самолетик в пике. Тянет на себя штурвал «механик», которого, похоже, такой ход вещей совсем не устраивает. Задача то его еще не выполнена, чтобы вот так просто и на тот свет. Кувыркаются по салону манекены, не так давно выполняющие еще роль немых пассажиров, когда один из живых этого падающего пространства только еще собирался в свой этот проклятый полет. Улыбается загадочно чему-то уже своему внутри себя Кэт, спятившая от страха уже окончательно, прекратившая уже реветь белугой и теперь сквозь слезы созерцающая все это ужасное приближающееся с каждой следующей секундой падения небытие в своем несчастном бытие, когда скоро уже все и ничего дальше за этим. О чем думает смертный в последнее мгновение? Черт его знает, да ни о чем он не думает, о том, как скоро будет больно и вечно…

Сначала поля коснулись шасси, потом клюнувший нос подбитого кукурузника, переворот и вот земли уже касается его крыло, которое тут же с треском и ломается. Невиданная сила отрывает одного от бесполезного уже штурвала, а другую бросает прямо в его объятия, отправляя обоих в космическое кувыркание почти что уже небытия.

Ты меня любишь? Ага! А ты меня? Прочь! И нам надо было насмерть разбиться, чтобы это понять? Жесть! Многим в жизни не повезло даже с этим!