Исповедь соперницы

Эдгар наконец повернулся к ней.

— Не позволите?

Он пожал плечами.

— Тогда вдвойне глупо. Глупо надеяться, что сможете помыкать мною и глупо думать, что я не пойму, что вы пошли на поводу у тех, кому выгоден разлад между нами. И видит Бог, я даже не ожидал, что такая гордая, разумная женщина, позволит так управлять собой.

Бэртрада резко встала.

— Никто на меня не влиял. Приказ заточить Хорсу исходил от меня лично.

Какое-то время он смотрел на нее.

— Какое преступное легкомыслие. Но думаю нам стоит обсудить все это наедине.

Как раз этого я и опасался. Поэтому, едва он встал и протянул Бэртраде руку, я незаметно тронул ее локоть, предупреждая.

Графиня словно и не заметила его жеста и тут же заявила, что у нее нет тайн от рыцарей из ее ближайшего окружения. Мои парни одобрительно загудели, а я перехватил на себе цепкий взгляд Эдгара. Но этого сакса не так и просто было вывести из себя. Он лишь сказал, что глупо вести разговор при посторонних, но ежели ей так угодно…

Признаюсь, он верно оценил ситуацию и изложил все, как было. Эдгару Армстронгу нельзя было отказать в умении высказывать доводы, но Бэртрада недаром жила при дворе, она умела находить лазейки, где их и не было. И когда муж стал объяснять ей, что ее проделка грозит восстанием в Норфолкшире, она ответила, что он не показал себя столь уж верным слугой Генриху Боклерку, если поддерживал тесные связи с храмовниками, покрывал мятежников-саксов и даже помог изгою Гаю де Шампер. Короче выставила его, как своекорыстного смутьяна.

Теперь Эдгар смотрел на нее в упор. Я видел, как потемнели от гнева его глаза.

— Вижу, Бэртрада, ты не теряла времени даром, вызнавая мои дела. Но неужели же ты считаешь, что королю захочется еще разбираться в наших семейных распрях, когда ему хватает и недоразумений в семье Матильды и Анжу?

— Это не просто семейные противоречия. Это измена, какую я раскрыла.

— Чтож, тогда я готов лично ответить перед его величеством. Выслушивать же тебя, когда ты вышла из супружеского повиновения, я не стану. На моей стороне закон, обычаи и Церковь. Я знаю свое право и мог бы принудить тебя повиноваться силой. Может так и поступлю, но я тебя предупредил. Отныне вся вина за наш разлад ляжет только на тебя. Прощай!

При последних словах в голосе графа зазвучал металл. Он отвернулся от Бэртрады и направился к выходу, ни на кого не обращая внимания. Здесь он был у себя дома… и думая так, жестоко ошибался. Ибо Гронвуд уже принадлежал нам.

Я подал знак рыцарям у двери, и они скрестили копья перед лицом Эдгара, не давая ему пройти.

Он поворачивался к нам медленно. Так медленно, что я и еще несколько моих человек успели догнать его. Он через плечо глянул на нас, глаза недобро сузились.

Я выступил вперед.

— Вы, граф, сглупили, явившись сюда в одиночку, — я положил ладонь на рукоять меча. — Отныне вы наш пленник.

Наверное в моей улыбке был открытый вызов и именно ко мне обратился Эдгар, когда спрашивал, понимаем ли мы, что делаем.

— Вы сами это понимаете, сэр. Только что вы открыто угрожали нашей госпоже, а мы ее охранники.

— Леди Бэртрада — моя жена. Я волен поступать с ней, как пожелаю. Во всем христианском мире ни один человек не осудит супруга, пожелавшего наказать строптивую жену.

Я почти не слушал его. Я был напряжен, понимая, что имею дело с искусным воином, воином-крестоностцем. И я уловил момент, когда его рука легла на кинжал. Обычно он носил у пояса три остро отточенных кинжала, и я знал — упусти мы момент, и трое из нас узнают каково у них острие. А у графа был еще и меч, каким он владел с редким мастерством. Однако всего его хваленого умения оказалось недостаточно, когда я выхватил свое оружие и направил острием к его горлу. Я был первым — он не успел. И когда вокруг с сухим металлическим лязгом мои люди повыхватывали мечи, граф Норфолкский оказался в наших руках.

— Вы понимаете, что делаете? — опять повторил он.

Я расхохотался.

— О да, клянусь небом! Мы арестовали саксонского мятежника, изменника короны и распутника, который предпочел дочери короля шлюху из фэнов.

Мои последние слова адресовались графине, так как я все же опасался, что она остановит нас. Но я зря волновался. Бэртрада уже ощутила вкус силы и когда я взглянул на нее… Клянусь Всевышним — на ее лице читалось явное торжество. Бэртрада получила что хотела, она показала мужу, что в их браке главенство принадлежит ей.

По моему приказу Эдгар был разоружен. Я не удержался, чтобы не сказать ему пару колкостей. Теофиль пошел дальше, толкнул графа в спину. Но силу не рассчитал и Эдгар едва не упал. Мы расхохотались. Возможно в этом сказывалось наше напряжение, ибо все мы понимали, что решились на неслыханное — схватить графа Норфолкского в его владениях, в его доме.

Но шаг был сделан — и поздно жалеть об этом!