Исповедь соперницы

Вот с таки настроением мы медленно ехали через болотистые земли фэнов. По обе стороны тропы тянулись бесконечные заводи, стеной стоял тростник. Наши провожатые намеренно направили нас на эту дорогу, зная, что с нее некуда свернуть до самого Хунстантона. Начинало смеркаться, и следовало поспешить, ибо ни в одном замке или усадьбе Норфолкшира нам не дали бы приюта без подорожной, подписанной Эдгаром, а если окончательно стемнеет до того, как мы выберемся к заливу Уош, придется заночевать в фэнах. Хорошо, если по пути подвернется селение болотных жителей. Тогда будет на ком сорвать досаду, а бояться нам нечего — ведь поутру мы уплывем на материк.

Мои спутники, тот десяток рыцарей, что отказались от службы, были по натуре смутьянами, поэтому предложение Эдгара не прельстило их изначально. Среди опоясанных рыцарей всех земель всегда найдутся вот такие парни, коих не заманишь на службу обещанием похлебки у очага, да дремотой на сене под шум дождя: им нужна опасность, нужны приключения. За время нашей тихой жизни в Гронвуде они истосковались по разгулу, а нынешняя неудача только взбудоражила их кровь, сделала злее. Я уловил этот их настрой, решил — пора.

— Дьявол вам в глотку, ребята, если вы вот уберетесь из Англии, получив пинок под зад. Неужели в вас гордости не осталось даже на то, чтобы отомстить?

Ух, как же я задел их! Крики, ругань, проклятия, кто-то в пылу даже свалился с тропы в заводь — пришлось вытаскивать. Кажется, мигни я сейчас, и они перережут всех крестьян на несколько миг вокруг. Смуглый Геривей Бритто предложил кое-что получше: мы ведь находились не далеко от владений эдгаровой шлюхи Гиты Вейк, и что нам стоит приплатить любому проводнику, чтобы вывел нас к ее кремневой башне. А уж мы сможем поразвлечься с этой красоткой так, что Эдгар еще не раз будет каяться за нанесенные унижения.

— Глупцы! — воскликнул я. — Вы понимаете чем это обернется для нас? Разве наш король Генрих похож на человека, какой позволит чинить беспорядки в своих владениях? Или Эдгар снова простит нас, если мы коснемся его бесценной Феи Туманов? Болтаться нам тогда в петле, как ничтожным злоумышленникам.

Они притихли. Я же ощутил внутреннее удовлетворение: как все-таки сладко иметь власть над людьми.

— А что предложишь ты, Гуго? — спросил наконец Геривей. — Я ведь по твоей лисьей роже вижу, ты что-то замыслил.

Они сгруппировались вокруг меня. И тогда я поведал свой план. Нет, я не собирался жечь села во владениях Эдгара, ни грабить его соплеменников саксов. Я собирался напасть на нормандские усадьбы Норфолкшира. Сейчас мы все переоденемся саксами, спрячем наши модные котты с эмблемами графа, а вырядимся в меховые накидки, и с воплем «Белый дракон!» разграбим и сожжем несколько поместий благородных норманнов. Здесь, в Денло, очень тонка грань противостояния норманнов и саксов, и удерживается она только волей Эдгара. Если же мы, выдав себя за его соплеменников, разорим нормандских феодалов, последние в отместку за разбой тут же обнажат свои мечи и нападут на саксов. Огонь войны охватит весь Норфолк и Эдгар окажется между молотом и наковальней: вынужден будет либо поддерживать своих и, таким образом, вызовет гнев короля, либо ему придется подавлять мятеж саксов и сами его соплеменники найдут способ, как поквитаться с ним, а его имя станет проклятьем в Дэнло.

Они пришли в восторг от моего плана, воодушевлено зашумели. В этих искаженных яростью воинах больше не было ничего от тех унылых пленников, что жались под гневным взглядом графа. Они вновь ощутили силу, упоение от возможности ответить ударом на удар. И это дал им я. Они вновь признали мое главенство, готовы были подчиниться. А это было сладко. Потом я стал объяснять, что недалеко отсюда находится нормандская усадьба Хантлей-Холл. Ее хозяин, рыцарь де Ласи, не тот человек, чтобы простить саксам нападение, и уж он постарается поквитаться с ними, не бегая требовать справедливости к графу.

И тут в тусклом свете сумерек я увидел, что Ральф де Брийар смотрит на меня иначе чем остальные. Он явно не разделял всеобщих восторгов, рассеянно оглядывался на вопящих рыцарей. И смех замер у меня на устах. Вспомнил, что если бы не привычка повиноваться мне, этот парень тоже продался бы Эдгару.

— В чем дело, де Брийар? Ты не согласен?

Все взгляды устремились на него, все притихли. Ральфу явно стало не по себе. Не тот он был человек, чтобы противостоять многим.

— Ты предаешь нас, Ральф? — презрительно молвил я.

Он вдруг резко вскинул голову.

— Клянусь гербом предков, то, что вы замышляете — преступление! За что нам мстить графу? Он поступил с нами даже милостивее, чем мы заслуживаем. И неужели вы готовы ради одного человека подвергнуть опасности жизнь многих? Во имя Бога — одумайтесь! Жечь усадьбы своих соплеменников, чтобы реки крови разлились по Норфолку? Да вы совсем ополоумели. Вы же христиане, а не язычники, чтобы принести такую жертву на алтарь своей мести.